Влюбленный лжец

— Она грубила персоналу, пыталась пройти мимо медсестер, чтобы зайти в палату. Поэтому я вышел, проводил ее на улицу и попросил уйти, чтобы подождать меня дома. Я не прикасался к ней. Я не спал с ней. Она мне безразлична. Она злая, порочная женщина, и последнее, что я хочу делать, когда я с тобой, — это говорить о ней.

Пока он говорил, ему каким-то образом удалось прижать меня к стене, и я снова посмотрела на шрамы. Он уклонился от моего вопроса.

— Что это? — спрашиваю я снова.

Потому что если это не от секса, а от Меган, тогда что?

Она со злости изувечила его, как лев? Не похоже, чтобы Крис рисковал пострадать от кого-то, правда. Он слишком большой, чтобы бояться людей, тем более такой худенькой девушки, как Меган. Она же не издевается над ним…

Мою кожу начинает покалывать, иголки пронзают руки и ноги, а живот твердеет. Перед глазами мелькает синяк, который был у него на лице неделю назад. Как он вел себя именно так, как она хотела тогда. Я воспроизвожу в памяти сцены, как он застывает рядом со своей невестой, которую так ненавидит. То, как он всегда говорит о ней. Манипулятивная. Опасная. Он говорит, что избавится от нее. Их сделка, которую он отрицает? И тот телефонный звонок, в котором она сказала ему, чтобы он знал свое место.

— Крис, — выдавливаю я из пересохшего горла. Я никогда не испытывала такого.

Если бы это была одна из моих подруг, я бы обняла ее, спросила, что происходит. Я бы успокоила ее и затронула тему насилия и ухода от мужчины, который причиняет ей боль.

Но Крис… он такой высокий и сильный. Он защитник. Ему не все равно. Как спросить мужчину, который кажется непобедимым, если женщина, на которой он должен жениться, издевается над ним?

Это кажется абсурдным.

И все же я знаю. Я знаю это в глубине своей души. Я чувствую это нутром. Я вижу это своими глазами, когда смотрю на его шею.

Я хочу защитить его эго. Я хочу посмеяться над этим и притвориться, что никогда этого не видела.

Но я видела. И я знаю, что это такое.

— Она… бьет тебя?

Он отмахивается. — Не говори глупостей. Ты меня видела? Как ты думаешь, что она сделает?

— Вот это.

Я показываю на красные линии. Они выглядят болезненными и глубокими. Он истекал кровью.

— Элла, я в два раза больше ее.

Он все еще не отказался.

— Дело не в том, больно тебе или нет. Дело не в ее размере. Дело в том, что она пытается. Она реагирует на свой гнев и причиняет тебе боль.

— Она не может причинить мне вреда. Я бы ее раздавил.

— Но ты этого не сделаешь, — настаиваю я. — Потому что она использует твою же доброту против тебя. Она знает, что ты не причинишь ей вреда, и пользуется этим.

Я провожу ладонью по лбу, хватаясь за корни.

— Крис. — Все мои силы уходят на то, чтобы не прошептать следующие слова, но кто-то из нас должен назвать это. — Это домашнее насилие.

— Не надо, — фыркает он. Отступив назад, он кусает кулак, отворачивая голову от меня. Когда он снова смотрит на меня, он в ярости. — Сколько раз мне приходилось объяснять тебе, что такое насилие, когда дело касалось твоего отца? Ты никогда мне не верила. — Он никогда…

— Ударит тебя. Я знаю твои оправдания наизусть. Он сделал из тебя беспорядок. — Он прижимает указательный палец к моему затылку. — Он трахал твой мозг, пока ты не стала думать о себе так мало, что поверила, будто я — хороший вариант для тебя.

От его слов по позвоночнику пробегает холодок, заставляя меня прижаться к стене.

— Он сделал тебя уязвимым подростком для таких, как я, и я воспользовался этим, как и подобает ублюдку. И посмотри на себя сейчас. Ты все еще зациклена на мне, податлива, как маленькая кукла из глины. Жертва каждого моего шага. Вот это и есть жертва насилия. Я позволил Меган ударить меня… и что? В конце концов, она получит по заслугам, и я могу сказать это со смертельной уверенностью.

Я понимаю, что моя грудь дрожит, только когда он замолкает. Мое горло сжимает невидимая хватка, но я протискиваюсь вперед, потому что должна. Я должна заставить его понять, как далеко зашло его отрицание.

— Мой отец.

Я облизываю дрожащие губы.

— Мой отец — это не тема, — пролепетала я. — Его больше нет. Умер. Он больше не может причинить мне боль.

— Ах да. — Он драматично кивает, используя мою проницательность как сарказм. — И как ты думаешь, почему, моя милая Элла? Кто-то должен был избавиться от него.

Он замирает. Возможно, его слова и привели меня в замешательство, но его реакция на промах сразу же все проясняет.

Я нахожусь в комнате с убийцей.

Глава 31

Элла

Wrong Direction — Hailee Seinfeld

Я судорожно глотаю воздух, мои глаза расширяются до такой степени, что могут выскочить из головы. Не чувствуя ног, я по дюйму отползаю в сторону, медленно пытаясь выбраться из этой ситуации, пока он не заметил.

Его рука ударяется о стену рядом с моей головой, и я вздрагиваю, зажмурив глаза.

— Ты не убивал, — прохрипела я. — Ты не убивал моего отца.