Влюбленный убийца

— Еще одну минуту, Валентин Сергеевич, — окликнул его оперативник.

Нильский замедлил шаг и выжидающе обернулся.

— Вы знали о том, что Ставрова убили?

— Откуда? Нет.

— Но вы не удивились.

— Я догадался, что что-то случилось, но не знал, что именно.

— Почему вы решили, что что-то случилось?

— Сердце подсказало.

— Полицейским не положено верить в предсказания сердца.

— Да? Ну, тогда сами подумайте, если все хорошо, то с чего бы это меня разыскивает полиция ради того, чтобы спросить об Ольге?

— Ответ принимается.

— Я могу идти? — Край его рта дрогнул в усмешке.

Аветику показалось, что если он и дальше будет терзать этого парня своими вопросами, то он, несмотря на всю свою внешнюю мужественность, разразится глухими рыданиями прямо здесь, в сквере, на его глазах.

— Да, вы можете идти, — сказал он тихо, — спасибо, что согласились встретиться.

— На здоровье.

Глава 11

Пару раз стукнув в дверь, в кабинет Наполеонова впорхнула секретарша Элла Русакова. Она водрузила на стол изумленного следователя роскошный букет из пионов.

— Это еще что такое? — зарычал он.

— Это пионы, Александр Романович.

— Вижу, что пионы! Я спрашиваю, зачем вы их сюда приволокли?

— Для красоты, — ответила Элла, поправляя растрепавшуюся челку.

— Нам что, государство теперь деньги выделяет и на букеты для украшения столов сотрудников? — ядовито поинтересовался Шура.

— Ну, что вы, Александр Романович, — снисходительно посмотрела на него Элла. — Сегодня же день рождения у Федора Поликарповича, вот ему целый воз пионов и привезли. А он, как и вы, руками машет, ругается, говорит, что от него избавиться хотят, вызвав асфиксию при помощи убойного запаха пионов.

Тут Шура вспомнил, что у него совсем вылетел из головы день рождения начальства.

— Федор Поликарпович абсолютно прав, — проговорил Шура.

— Скажете тоже, — рассмеялась Элла и вздохнула завистливо, — если бы мне столько цветов подарили…

— Что, не дарят? — поинтересовался следователь.

— Дарят, — вздохнула девушка, — но не столько же.

— Ничего, Элла, у вас еще все впереди, вот окончите институт, отслужите лет двадцать пять, и вам тоже подарят.

— Успокоили, — фыркнула Элла, — ладно, я побежала, мне еще целую кучу цветов в кабинеты расставлять. Федор Поликарпович велел всех оделить.

— Щедрый у нас начальник.

— Какой есть, — философски заметила Элла и, подумав немного, добавила, — а вообще-то он не плохой.

— Не буду спорить, — улыбнулся Шура вслед вылетающей из его кабинета девушке.

* * *

«Что ж, — подумал Наполеонов, — пришло время встретиться с бывшей невестой Ставрова Юлией Лопыревой, или кем там она ему была…»

На звонок следователя Юлия откликнулась сразу и легко согласилась с ним встретиться, предложив прийти к ней домой.

— Адрес вы знаете, — констатировала она и отключилась.

Встретила Лопырева его в весьма странном наряде — кумачовой блузке с ничего не скрывающим вырезом и в короткой белой юбке в крупный красный горох. Ради справедливости Шура отметил, что при ее фигуре такие наряды можно себе позволить, но не следователя же в них встречать.

Юлия сделала вид, что не заметила оценивающего взгляда Наполеонова, и пригласила его в комнату.

Едва они присели в небольшой гостиной, заставленной современной мебелью, как Юлия объявила:

— Если наши доблестные внутренние органы все никак не могут успокоиться из-за того случая, то вынуждена вас огорчить: Юрочка с его Оленькой меня больше не интересуют.

— И это почему же, разрешите вас спросить? — проговорил ей в тон Наполеонов.

— Успокоилась, излечилась.

— Нашли замену?

— Представьте себе!

— Ну, что ж, клин клином.

— Значит, ко мне нет претензий?

— По тому инциденту нет.

— Тогда зачем же вы пришли? — удивленно воскликнула Юлия, — я думала, может, Оленька задумала с меня компенсацию за моральный ущерб получить.

— Почему за моральный? — равнодушно поинтересовался Наполеонов.

— Потому что физический я ей не успела нанести, — ядовито отозвалась Юлия.

— А цель такую, стало быть, имели?

— А чего бы вы хотели? Она у меня любимого человека увела!

— Ваш любимый человек был бычком на веревочке?

— Почему это бычком?

— Потому что разумного человека увести невозможно, — спокойно заметил Наполеонов.

— А кто это вам вообще сказал, что мужчин можно считать разумными существами?! — вспылила Юлия и, сообразив, что ляпнула лишнее, осеклась, — извините, забыла, что и вы…

— Неразумное существо мужского пола.

— Я же извинилась.

— Вообще-то я пришел сказать вам, что Юрия Ставрова убили. Но вам, наверное, это неинтересно.

И тут случилось то, чего Наполеонов никак не ожидал. Юлия упала в обморок. Она закрыла глаза и сползла с кресла.

— Черт, — выругался Наполеонов сквозь зубы, прощупал пульс, который вроде бы бился нормально, и стал осторожно хлопать девушку ладонью по щекам.

— Чего вы меня лупите? — взвилась она так же неожиданно, как отключилась.

— Мне показалось, что вам стало плохо…

— Это не значит, что меня нужно бить по щекам, как это у вас заведено в полиции.