Влюбленный убийца

— Ну, парня, мужа.

— Что ж я, по-твоему, твоей матери был нужен только как костыль?

— Ну, что ты, папа, — Люся сменила тактику и прильнула к отцу, — у вас с мамой любовь была. А это не каждому выпадает.

— Любовь каждому раз в жизни выпадает, только надо ее увидеть и беречь, — уверенно ответил Павел Степанович.

— Романтик ты мой, — Люся чмокнула отца в щеку.

— А я думаю, что Павел Степанович абсолютно прав, — неожиданно заговорил Морис.

— Вот она, мужская солидарность в действии, — всплеснула руками Люся.

— Ау, люди, — сказала Мирослава, — любовь это, конечно, прекрасно, но давайте сначала закончим с машиной, а то уже скоро ночь.

— А чего с ней заканчивать-то, — махнул рукой Степанович, — сейчас поставим ее в гараж и переведем тебе деньги на счет.

— Хорошо, и мы поедем, пожалуй, домой, — согласилась Мирослава.

— Куда вам торопиться, чай, не семеро по лавкам у вас там сидят.

— Папа, ты не понимаешь, — фыркнула Люся, — у них там кот.

— Ах да, кот, — на полном серьезе кивнул Степанович, — тогда надо ехать.

Но выехали Миндаугас и Волгина от гостеприимных хозяев только спустя час. За руль сел Морис, а Мирослава пристроилась на заднем сиденье и набрала номер Наполеонова.

— Наконец-то, — завопил он, — ты где так долго пропадала?

— Сначала заехала за машиной, потом мы с Кешей ужинали в «Жемчужине», а после отогнали машину к Степановичам.

— Ты все узнала? — нетерпеливо спросил Наполеонов.

— Да.

— Тогда изложи коротко.

— Излагать нечего. На вечеринке Кеше показалось, что Юлия с ним кокетничает, он хотел поцеловать девушку, а та рассвирепела и столкнула его с балкона.

— Это понятно, а почему дело не завели?

— Родители Иннокентия испытывали в то время материальные затруднения и взяли у Юлиных родителей деньги.

— Понятно, — пробурчал Шура недовольным голосом.

— Чем ты недоволен?

— А чему тут быть довольным? Значит, она склонна!

— К чему?

— К противоправным действиям, — чуть ли не по слогам произнес следователь.

— Склонна, — согласилась Мирослава.

— Но у нее алиби.

— Алиби, — эхом отозвалась она.

— Не дразнись! Лучше думай!

— Шур, вообще-то ты у нас следователь, и ты ведешь это дело.

— Веду. А ты тоже следователь.

— Бывший.

— Бывших следователей не бывает, — заметил он назидательным тоном.

— Спорить с тобой мне лень.

— А ты не спорь. Думать никому не вредно. И, как говорит народная мудрость, «одна голова хорошо, но чем больше их, тем лучше».

— Ты не точен в цитировании.

— Зато понятно передаю свою мысль.

— Ладно, мы подъезжаем к дому, и я спать хочу.

— Но ты обещаешь думать?

— Куда ж я от тебя денусь. Обещаю. — Мирослава отключилась.

— Затиранил меня Наполеонов, — пожаловалась она Морису.

— Вы друг друга стоите, — не проявил он сочувствия.

— И тебе не совестно?

— Ничуть.

Автомобиль въехал в ворота, Мирослава выбралась из него и почти побежала к дому. Навстречу ей с крыльца спрыгнул кот, беличьими прыжками помчался навстречу хозяйке, забрался на плечо, уткнулся носом в ухо и громко замурлыкал.

Глава 21

У Наполеонова, как говорится, дошли руки до беседы с друзьями Юрия Ставрова Александром Звонаревым и Валерием Тропининым, которые, по словам сестры погибшего, были у него в этот вечер.

Побеседовать он решил с каждым по отдельности и начал со Звонарева, пригласив его к десяти часам утра. Тот пришел на полчаса раньше, и следователь решил не томить товарища, держа его в коридоре.

Наполеонов открыл дверь кабинета и спросил: — Вы Звонарев?

— Да! — тот сразу вскочил со стула.

— Проходите.

— Спасибо.

— Не за что, — невольно усмехнулся следователь, — садитесь.

— Спасибо.

— Не стоит так волноваться.

— Понимаете, я в первый раз у следователя.

— Понимаю. И все-таки, если вы соберетесь и успокоитесь, дело пойдет лучше.

Звонарев согласно кивнул.

— Вы знаете, что Юрий Юрьевич Ставров убит?

— Да, знаю, — упавшим голосом ответил Александр.

— Откуда?

Звонарев с удивлением посмотрел на следователя.

— Кто вам сообщил об этом?

— А, Вера позвонила, Юрина сестра.

Наполеонов отлично помнил, что просил Валентову не сообщать друзьям о гибели брата. Не послушалась. Однако зла он на нее не держал, по-человечески понимая, что друзья должны проводить в последний путь близкого человека.

— Вы хорошо знакомы с Верой Юрьевной?

— Да, мы с Юрой с детства дружим, поэтому и Верочку я знаю давно.

— А последнее время часто виделись?

— Довольно часто.

— И когда в последний раз?

— В тот день, как Юры не стало, мы и виделись, вернее, в вечер его гибели.

— У вас была вечеринка?

— Нет, что вы, просто дружеские посиделки.

— Сколько вас было?

— Трое — Юра, я и Валера.

— Во сколько вы ушли от Ставрова?

— Не могу сказать точно, но было больше восьми вечера.

— Вы ушли по одному или вместе?

— Вместе, конечно.

— И куда отправились?

— По домам.

— Как вы добирались домой? На личных автомобилях?

— Нет, — немного смущенно ответил Звонарев, — мы заранее знали, что немного выпьем, поэтому автомобили оставили дома. За нами приехала сестра Валеры. Сначала они меня домой отвезли, потом к себе поехали.

— Сестра вашего друга поднималась в квартиру Ставрова?

— Нет, она позвонила Валере снизу на сотовый, мы и спустились.