Влюблённый в себя

— Ты хочешь, чтобы я тебе напомнила позже или пошла искать холодильник прямо сейчас? — Уточнила она, морща носик от кислоты лимонной дольки.

— Конечно напомнила, мы … — в этот момент ко мне подошёл Па Бо. Он молча забрал пакеты и судя по звукам принялся убирать содержимое в холодильник.

Мы с Мики переглянулись.

— Не за что, — улыбнулась она.

— Здесь смерть и грех, — в комнату с листами помятой, состаренной бумаги неспеша вошёл хозяин дома, — и плачь и смех. Рождается надежда и угасает успех. Земля одна, а судеб море. Взлететь бы в небо, да ты в безволье. Твои богатства крохи мира, где общество, безбожная машина, сидит с ружьём и, как пастух на каждый шорох стреляет в пустоту. Пошлют волков, где рой овец. Всегда князь прав, а нищий лжец. Посмотришь за окно, а там будут дюны и станут молитвой в дороге струны — прочитав стихи он посмотрел на нас из центра комнаты.

На нём были чёрные полуспортивные, широкие штаны, слегка прикрывающие босые, ухоженные ноги и чёрная толстовка без капюшона. За модными очками, в чёрной металлической оправе, светились яркие голубые глаза. Чистую кожу лица украшали узоры из мелких морщинок. На плечах висело влажное, белое полотенце, на которое капало с всё ещё сырых, зачёсанных назад, тёмных волос с сединой. На руке был чёрный браслет с дисплеем и браслет из деревянных бусин с украшением из зелёного нефрита.

— Как красиво, — смотрела на него, не отрываясь Мики, — заставляет задуматься. Кто это написал?

— Это одно из моих стихотворений, написанных в прошлой жизни, — он положил листы на стол и сел напротив Мики, взяв чашку с чаем, — как и многие другие, оно не дописано.

— Значит вы тоже живёте уже не одну жизнь, — наконец и я взял чашку, но остался стоять, — но как вы можете её на столько помнить?

— Это моё то ли проклятье, то ли благословение, — отвечал мужчина, отхлёбывая чай и закусывая лимоном, так же как Мики, — я всегда рождаюсь в одной и той же родословной линии. Когда одно тело умирает, у кого-то из последующего рода рождаюсь новый я, при этом постепенно вспоминая всё, что было в прошлых жизнях.

— Разве такое возможно? — Удивилась девушка, — я думала, что наше сознание не способно держать в себе информацию даже о нескольких прошлых жизнях, не говоря уже об о всех.

— Вот я и сказал, что это сплошное проклятие, — поморщился от кислоты того же лимона мужчина, — но учитывая, что я помню все свои сильные и слабые стороны. Владею знанием прошлых времён, то это помогает в настоящей жизни. Думаешь я просто так живу в одной из самых дорогих квартир этой страны.

— Тогда вы прямо, как Гуамру, — улыбнулся я, отказавшись от лимона, любезно предложенным мужчиной, — вы помните каждую свою жизнь и делаете выводы себе на благо.

— Ты про Сеаун Дуам Гуамру? — Удивлённо посмотрел на меня он.

— Да, — немного удивился я, услышав полное имя моего друга, — вы знакомы с этой милой рыбкой?

— Похоже и ты тоже, — сделал он твёрдый вывод, — я познакомился с ним ещё в юношестве, как раз перед его перерождением. Справиться с таким количеством знаний и информации не так просто. Поэтому родители отвезли меня к нему. Он был не очень приветлив.

— Один человек надо мной подшутил, — улыбнулся я, вспоминая причину моего недавнего путешествия, — и я, психанул, как последняя сволочь, бросив всё, укатил в Таиланд. Там по случайности увязался за священником и так познакомился с Гуамру.

— В твоём голосе нет сожалений, — заметил мужчина, — значит не так уж сволочно ты поступил.

— Нет, поступил он и правда, как гад, — встряла в диалог Мики, немного поперхнувшись чаем.

— Но он не жалеет, — продолжил делать выводы мужчина.

— Верно, — утвердил я, — я виноват, но не жалею о том, что сделал. В противном случае, моя жизнь так и протекала бы в форме простого существования.

— Тогда, что для тебя жизнь? — Спросил меня мужчина.

— Я не готов ответить на этот вопрос, — немного поразмыслив, ответил я — спросите, когда мне будет лет семьдесят. Для вас же это не проблема?

— Постараюсь запомнить, — рассмеялся в голос мужчина, — надо бы записать.

Из кухни вышел Па Бо и передал старый, изъеденный временем, ежедневник в кожаном переплёте. Из него торчали различные листки бумаги и виднелись цветные стикеры.

— Найду тебя лет через сорок пять, — мужчина, что-то вписал на последние страницы, видимо это было по мою душу, — а, как тебя зовут говоришь?

— Рафаил, — сказал я, — а вас? Кстати говоря.

— Иосиф Платонович Гельц, — сказал хозяин дома, — зови меня лучше по фамилии. Так уж точно узнаешь, даже когда приду к тебе мальчишкой за ответом на свой вопрос.

— Если останусь в здравом уме, — улыбнулся я.

— Как будто он у тебя сейчас есть, — с ухмылкой посмотрел на меня Гельц, — рассказывайте, теперь ваша очередь.

Мы с Мики переглянулись, и она начала. Завидую чёткости хода её мысли. Она разложила всё по полочкам, ни упустила ни одной важной детали и всё чётко по хронологии. Для неё в полной мере подошло бы высказывание «чёткая, как часы».