Влюбленный виконт

На самом деле все было очень просто. Он глубоко привязался к ней, и ни в коем случае не пытался это отрицать. Он знал, что она совершенно не та женщина, с которой ему нужно было связываться, потому что с Мэдлин слово «связь» приобретало пугающую значительность.

И все же он это сделал.

— Я хотел, чтобы этот вечер вы провели со мной, — сказал он с не присущей ему искренностью, пытаясь определить ее реакцию. — Я хочу воплотить в жизнь, необычный каприз.

— Вы никогда не бываете капризным, Олти.

— Испытайте меня, — тихо сказал он в ответ на ее вызов.

Ее веер раскрылся, якобы потому, что ей нечем было дышать.

— О, я уже испытывала вас, — прошептала Мэдлин, маняще опуская ресницы. — Думаю, что именно из-за этого мы и попали в неприятное положение.

— А разве мы попали в неприятное положение?

Не успел он договорить эти слова, как сразу же пожалел о них.

— Не знаю. Разве это не так?

И речи не могло быть, чтобы он ответил на этот неуверенный вопрос. Вместо этого он предпочел вернуться к эротической теме.

— Если мы говорим намеками, миледи, могу ли я сказать, что немыслимо наслаждался той первой пробой? — Удобно расположившись на сиденье, он посмотрел на нее из-под тяжелых век. — Слишком наслаждался, поскольку не смог устоять против желания повторить. В прошлом году у меня не было намерения видеть вас снова после такой ночи.

Сказано было откровенно.

— Я восхищен тем, что вы изменили ваши мысли.

Она то и дело заставляла его замолчать, и ирония заключалась в том, что он тоже был в восторге. И он имел твердые намерения пребывать в восторге и сегодня ночью. Если сибаритские удовольствия — это все, что у них есть… тогда он намерен выжать из них все возможное.

— Я думаю, что в этом мы согласны.

— Тогда вы скажете мне, куда мы едем?

— Нет. — Он улыбнулся, чтобы смягчить свой отказ. — Вы не любите сюрпризы?

— Только приятные, Олти.

Он подавил желание рассмеяться. Ее строгий тон уравновешивался любопытством в ее глазах. Он сказал:

— Я всегда стремлюсь быть вам бесконечно приятным. Разве у меня это не получается?

Она ответила не сразу, но продолжала рассматривать его, а потом пробормотала:

— Получается до такой степени, что это меня тревожит.

— Это комплимент или порицание?

— Думаю, и то и другое. Не знаю.

Он обдумал двусмысленную природу ее ответа, но она выглядела такой молодой и неуверенной по контрасту с замысловатым фасоном своего платья, что его реакция была скорее нежно-снисходительной.

Это само по себе явилось откровением, потому что он был любовником скорее страстным, чем сентиментальным. С Мэдлин он был и тем и другим.

— Я бы сказал теперь так: мне хотелось бы, чтобы вы доверились мне в этом случае, и если я вас огорчу, вы спокойно выскажете на эту тему все, что вам угодно. Что скажете?

— Это не секрет, — спокойно ответила она. — Я зашла далеко. Так что очевидно: я вам доверяю.

«Я зашла далеко…»

Трактир находился за пределами Мейфэра, это он предусмотрел, и поскольку он заранее сделал все приготовления, их ждали. Люк вышел из кареты и помог выйти Мэдлин. При виде непривлекательного снаружи дома она бросила на спутника вопросительный взгляд, но он взял ее за локоть, подвел к двери, наклонился и прошептал:

— Вы можете мне довериться.

Эти четыре обычных и простых слова он произнес совершенно серьезно.

В данном случае они вовсе не были просты.

В заведении было тихо, в воздухе пахло чем-то очень вкусным, и поскольку он заказал для их трапезы самую лучшую гостиную, их усадили в маленькой комнате с низким потолком и незажженным массивным каменным очагом. Горели свечи, окна были открыты в маленький, обнесенный стенами сад, и от этого пламя свечей слегка колебалось. Блюда приготовили согласно его подробному описанию — охлажденный суп из огурцов, палтус из Дувра, жирная утка с портвейном, бифштекс и десерт красивая фантазия из сладкого крема, карамели и взбитых сливок от его личного кондитера. Он также велел подать разные вина, и после последнего блюда один из официантов, молодой лакей, внук его дворецкого, служившего семье Доде не один десяток дет, разлил шампанское. Его молчание было гарантировано как преданностью, так и существенным денежным поощрением.

Гениальная идея — снять весь этот уютный трактир на всю ночь, решил он, глядя, как Мэдлин с аппетитом, облизывает ложку, насладившись десертом. Живущие по соседству люди не принадлежат к высшему обществу; пожилой трактирщик вряд ли станет сплетничать, учитывая, как ему заплатили; и они впервые могут провести вместе всю ночь. Он задумал это, когда Мэдлин сказала, что ее невестка забирает Тревора на несколько дней в имение вместе с его двоюродными братьями. Эта мысль пришла ему в голову и не оставляла его до тех пор, пока он все не устроил.

Прекрасно. Он не стал бы просить, чтобы она отняла у сына время ради него, но можно ли устоять перед шансом заполучить ее на всю ночь?

«В этом-то все дело, я не мог», — думал он.

— Здесь больше никого нет, — заметила она, ставя бокал на стол. — Я понимаю, что на кухне есть прислуга, но здесь совершенно тихо.

— Стены непроницаемы.