Влюбленный воин

— Неужто тебе понравилось, как обошлась с тобой эта «старая шотландская ведьма» совсем недавно?! — Хейд повысила голос. — Ведь тебя предупреждали, чтобы ты не распускала язык!

— И что же ты собираешься предпринять? — Эллора громко рассмеялась. — Плохо ты знаешь свою мать. Эта шлюха тотчас раздвинула ноги, как только ей встретился настоящий лорд!..

Гнев Хейд достиг предела. Наконец, не выдержав, она вскинула руку и пристально взглянула на решетку, из-за которой раздавался голос Эллоры. И тотчас же раздался отчаянный крик — и леди умолкла. А потом послышался ее стон:

— О, проклятая ведьма…

— Замолчи, — пробурчала Хейд. — Я больше не стану терпеть…

Эллора тут же умолкла, а Хейд задумалась. Известие об исчезновении Фаро ужасно огорчило Солейберт — она была в отчаянии и не знала, что предпринять. Хейд понимала, что надо как-то успокоить и приободрить сестру. И, конечно же, им следовало серьезно поговорить и составить план действий. Но как же они сейчас встретятся?.. И даже если бы Берти допустили к ней в темницу, то, как поговорить таким образом, чтобы Эллора их не услышала? Ведь было совершенно ясно: Солейберт, любившая Фаро, ни за что не захочет сохранить помолвку с Тристаном, пусть даже ее возлюбленный внезапно исчез. Но что такое воля женщины против воли короля?

Глаза Хейд наполнились слезами, и она, закрыв лицо ладонями, мысленно воскликнула: «Ах, что делать?! Как утешить Берти?!»

Вспомнив о Тристане, Хейд тихонько всхлипнула, стараясь подавить рыдания. О, почему же у нее такая судьба? Почему все женщины из рода Бьюкененов обречены, губить любимых мужчин?

— Святая Корра, — прошептала Хейд, поднимая голову, — я люблю его.

— Хейд, что с тобой? — послышался вдруг голос Эллоры, и на сей раз, он звучал вовсе не враждебно. — Хейд, ты больна?

— Нет, Эллора. Со мной все в порядке, — ответила девушка, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Но ты разговариваешь сама с собой. — Эллора презрительно фыркнула. — Я не хочу находиться рядом с безумной женщиной.

Хейд промолчала, и Эллора вновь заговорила:

— Знаешь, я хочу спросить у тебя кое-что. Скажи, ты ответишь мне честно?

— Я не стану тебе лгать, Эллора. — Хейд утерла слезы и добавила: — А если я не смогу ответить правдиво на твой вопрос, то не стану отвечать вовсе.

Казалось, такой ответ удовлетворил Эллору, и она спросила:

— Если мой муж и в самом деле предлагал то, о чем ты говоришь, если он так желает тебя, то почему же он отослал тебя в Гринли? Ведь ему было бы гораздо удобнее развлекаться с тобой сейчас, когда нас с Солейберт нет с ним рядом, не так ли?

— А ты разве не слышала моих объяснений в зале? Твой муж, Эллора, предоставил мне право выбора. Похоже, его алчность превосходит похоть.

— Значит, он хочет, чтобы ты помогла ему захватить Гринли?

— Да, хочет, — ответила Хейд с вздохом.

Эллора немного помолчала, потом задала очередной вопрос.

— А как же Найджел намерен поступить с Солейберт, если Тристан окажется в немилости или если с ним… что-нибудь случится?

Хейд снова смахнула слезы.

— Он сказал, что Берти еще достаточно молодая и сможет вторично выйти замуж.

Эллора разразилась грязной бранью, и девушка невольно отшатнулась от решетки, отделявшей ее от соседней темницы. Наконец леди успокоилась и с некоторой укоризной, как показалось Хейд, проговорила:

— Но почему же ты не легла с ним?

Хейд в возмущении вскочила на ноги. Вплотную приблизившись к решетке, чтобы видеть лицо собеседницы, она закричала:

— Ты хотела бы, чтобы я и впрямь стала шлюхой?! Да я бы скорее приняла смерть!

— О, перестань! Пора тебе повзрослеть! — прокричала в ответ Эллора. — Я давно уже поняла, что жизнь не очень-то веселая штука. И нам часто приходится поступать вопреки своей воле. Да, нам приходится выполнять не слишком приятные обязанности.

— Ты считаешь, что насилие Найджела надо мной — всего лишь неприятная для меня обязанность?

— Совершенно верно, Хейд, Это спасло бы Солейберт от участи, подобной моей! — Грудь Эллоры бурно вздымалась. — И если бы ты действительно любила ее, то именно так и поступила бы.

— Вот что, Эллора, — Хейд пристально смотрела на собеседницу. — Поверь, я искренне сожалею о той боли, что моя мать причинила тебе. Воспоминания об этом постоянно вызывают у меня стыд. Но я не должна всю жизнь выплачивать долг за этот проступок, которого не совершала. Я очень люблю Солейберт, и выбор, сделанный мною, не противоречит ее интересам.

— Говоришь, не противоречит? — переспросила Эллора. — В таком случае ты ужасно глупа. Да и чего ты боялась? Найджел не наградил бы тебя младенцем. Его семя мертво.

Ошеломленная словами Эллоры, Хейд пробормотала:

— Но он сказал… Он сказал… Эллора громко рассмеялась:

— Я прекрасно знаю, что он говорит. Это льет бальзам на его душу. Думаешь, я слепа и не замечаю, что он укладывает в постель всех молоденьких служанок? Но ведь ни одна из них не оказалась в тягости за восемь лет. Именно поэтому я и не родила второго ребенка. Так что самое худшее, чего ты могла бы ожидать от него, — это потеря невинности. Но поверь, потеря невинности — не самое тяжкое бремя.