Влюбляясь в темноту

Причина этого кроется в проповедях святых и благочестивых людей. Мы постоянно превращаем мужчин и женщин во врагов, и это становится причиной вреда. То, что вы пытаетесь запретить, становится очень привлекательным; отрицание равносильно приглашению. Если вы настаиваете, что о чем-то следует помалкивать, об этом будут говорить еще больше, но скрытно. То, что вы запрещаете, станет более привлекательным для умов людей, и их любопытство в отношении этого вопроса будет расти. Ум перестает быть здоровым и превращается в извращенный.

Должно быть, вы заметили, что, если мимо проходит женщина в чадре, она привлекает мужчин больше, чем женщина без чадры. Если женщина в чадре проходит мимо, все хотят видеть, что скрывается за чадрой. Что высматривать в женщине без чадры? Она открыта, видна, и делу конец. Чем больше мы прячем, тем больше возникает трудностей. Чем больше трудностей возникает, тем больше изобретается искажений. А потом все становится извращенным.

Целомудрие чудесно. Его сила безгранична, его блаженство невероятно. Но целомудрие постигается только теми, кто понимает, знает и распознает состояния ума. Через правильное восприятие они становятся свободными от ума.

Целомудрие не постигается теми, кто ничего не понимает, кто просто подавляет свой ум. Из-за этого подавления скапливается столько пара, что потом этот пар начинает выходить наружу в виде извращений. Он неизбежно будет высвобождаться, этого не избежать.

Целомудрие удивительно. Но эксперимент, проведенный в этой стране, не помог народу стать целомудренным. Скорее он сделал всю страну очень сексуально озабоченной. Теперь трудно найти более сексуально озабоченную страну, чем наша. Совершенно невозможно! Но мы продолжаем петь все ту же песню про целомудрие. И весь ум становится жалким.

Какое-то время я работал в колледже. Однажды я проходил мимо кабинета директора и услышал, как он кричит на мальчика. Я вошел и спросил:

— Что случилось?

Директор был счастлив, что я вошел. Он сказал мне:

— Пожалуйста, садитесь и постарайтесь заставить его понять. Он написал одной девочке любовное письмо.

Мальчик сказал:

— Я никогда не писал никаких любовных писем. Похоже, что кто-то другой написал от моего имени.

Директор возразил:

— Ты лжешь. Ты написал это письмо — мы и раньше получали на тебя много жалоб. Ты даже бросал в девочек камешки. Нам все это известно. Тебе следует смотреть на каждую девочку, как на свою мать или сестру!

Мальчик ответил:

— Я и правда так думаю, как вы говорите, сэр! Я никогда не думал иначе. Я думаю о каждой девочке, как о своей матери или сестре.

Чем больше он отрицал, тем сильнее кричал на него директор.

Я сказал директору:

— Подождите минутку. Могу я задать несколько вопросов?

Директор ответил:

— С удовольствием!

Он думал, что я буду задавать вопросы мальчику.

Я сказал ему:

— Я не собираюсь задавать вопрос мальчику. Я хочу кое о чем спросить вас. Сколько вам лет?

Ему было пятьдесят два года. Я спросил его:

— Вы можете положить руку на сердце и сказать, что достигли такого состояния, что считаете каждую девушку своей матерью или своей сестрой? Если вы достигли такого состояния, значит, вы имеете право говорить что-либо этому мальчику. Если вы не достигли такого состояния ума, вы не имеете права ничего говорить.

Он сказал мальчику:

— Можешь идти.

Я сказал:

— Он не уйдет. Мы будем разговаривать в его присутствии.

И я сказал мальчику: