Влюбляться не запрещается!

Ванда и сама не понимала, почему ей так хочется оттянуть время отъезда. С одной стороны, дождавшись последнего автобуса, было меньше шансов снова столкнуться с Дэном и его друзьями – вряд ли они затянут свой отъезд до последнего, с другой – хотелось, чтобы этот день не заканчивался.

– Хорошо, – согласился Лука. – Но только идти придется через заповедник. Там очень красиво, – уже более уверенно добавил он.

Лес начинался прямо за дальней стеной крепости. В него вела узкая каменистая тропинка, огороженная с обеих сторон деревянными перилами.

– Здесь проходит туристический маршрут, – пояснил парень, – но мы чуть позже свернем от него немного в сторону.

Лука оказался прав: здесь было красиво так, что дух захватывало. Ванда вспомнила, как лет в девять ездила с мамой и Алиной в Южный Крым, и там они ходили в горы. Так вот природа была очень похожа: каменистая почва, усыпанная опавшей хвоей высоких сосен, скалы, раскидистые цветущие кустарники, островки трав, словно разбросанные тут и там ковры. И солнце. Много солнца. В его лучах стволы деревьев переливались теплыми коричневыми тонами, а молодая хвоя приобретала изумрудный оттенок.

– Как же здорово, что мы сюда пошли! – восторженно воскликнула девушка. Ей казалось, что вся эта красота не помещается у нее внутри, и если она немедленно не поделится ею, не выкажет своего восхищения, ее просто разорвет на миллионы кусочков, которые ветер развеет по миру.

– Я люблю бродить здесь, – тихо произнес Лука. – Я и мой друг. Мы вместе с самого детства.

Ванде послышалась в его голосе грусть, показалось, что эта тема доставляет ему внутренние неудобства, поэтому не стала расспрашивать о его друге, решив, что, если он захочет, все расскажет сам.

Они шли довольно быстро. Ванда пропустила момент, когда они свернули с тропы туристической на тропу лесную, и теперь, окажись она здесь одна, точно немедленно бы потерялась.

В какой-то момент, увидев чуть в стороне просвет, она направилась к нему и очутилась на краю обрыва. Отсюда вниз уходила отвесная скала, на которой и располагался город-государство Сан-Марино. Далеко внизу, там, где стояли игрушечные домики и ездили игрушечные машинки, зажигались фонари. Здесь – практически на уровне облаков – было еще совсем светло, хотя горизонт уже окрасился в ало-розовые тона.

– Скоро стемнеет, – произнес подошедший к ней Лука. – Здесь это происходит примерно на час позже, чем внизу.

– Так не хочется уезжать отсюда, – вздохнула Ванда.

– А ты возвращайся, – предложил он.

– Обязательно вернусь, – пообещала и ему, и самой себе девушка.

Она еще мгновение смотрела на закат, а затем резко развернулась… и оказалась в объятиях Луки. Наверно, он вовсе не думал ловить ее, просто протянул руки, чтобы поддержать – вдруг ее ноги в не предназначенной для таких дорог обуви поедут по насыпи, – но разжать их уже не смог. Ванда поняла это по его глазам, оказавшимся прямо напротив ее глаз.

Ей вдруг так мучительно захотелось, чтобы он поцеловал ее – прямо сейчас, что стало наплевать на все доводы рассудка. Где-то на периферии сознания она помнила о том, что у них нет будущего, что спустя несколько дней она уедет, что она – человек из совсем другого мира, но сейчас все это казалось таким несущественным…

Кажется, она первая коснулась его губ. И это было волшебно, словно перед ее мысленным взором кто-то запустил фейерверк. Его разноцветные горячие огоньки проникали в ее сердце, замирали там на миг, а затем взрывались новыми и новыми искрами. Она совершенно утратила ощущение реальности, только снова и снова спрашивала себя: как раньше она жила без этого невероятного чувства, без этого парня, без его мира? Как могла жить и ощущать себя без него вполне живой?

«Неужели когда-то и моя мама чувствовала что-то подобное к моему отцу? – думала Ванда несколькими минутами позже, когда они уже снова шли по тропе. – Как же она тогда смогла отказаться от него? Уехать? Бросить? Нет, наверно, их отношения были совсем другими».

Они шли молча, крепко держась за руки и периодически переглядываясь, как два человека, у которых теперь есть общая тайна.

Солнце садилось быстро, и к тому моменту, когда ребята вышли наконец в жилую зону, оно окончательно скрылось за соседними горами. Зажглись фонари, и в их неверном свете город стал казаться совершенно призрачным.

Время уже поджимало, до отхода последнего автобуса оставалось пятнадцать минут, и хотя Ванду совсем не пугала перспектива опоздать и остаться на ночь в Сан-Марино, Лука потянул ее за собой. Ребята побежали.

Столько Ванда не бегала даже на школьных уроках физкультуры, сдавая кросс. Надо сказать, что бег, равно как и легкая атлетика, никогда не был ее сильной стороной, поэтому до площадки, откуда отправлялись автобусы, она добежала запыхавшаяся и красная, как спелая свекла. Лука же дышал по-прежнему ровно, и по нему невозможно было сказать, что он только что пробежал расстояние, достойное марафонца.

Посмотрев на него, Ванда пообещала себе, что по возвращении домой запишется в тренажерный зал, а еще начнет бегать два раза в день – утром и вечером – в парке.