Влюбляться запрещено

Просыпаться от запаха кофе приятно, а если ты спишь в уютном домике, расположенном в сосновом лесу, и не одна, а рядом с любимым мужчиной – приятно вдвойне. Обнимая подушку, я сладко потянулась. Мой завтрак видимо сегодня не собирался приходить в постель.

С момента моего маленького приключения прошло несколько месяцев. Я не возвращалась в город, и мы договорились с Вадимом, что до рождения ребенка я останусь в его домике в лесу. Он старался, как можно чаше приезжать, а ближе к зиме даже взял небольшой отпуск, чтобы чаще быть со мной. Алевтина и Александр Михайлович тоже заглядывали к нам, хорошо им было где остановиться. Отец можно так сказать искупал свою карму, живя в старом домике.

С трудом приподнявшись, я на ощупь нашла тапочки . Талия давно исчезла с моего тела, уступив место огромному животу, в котором должно было располагаться, как минимум два малыша, вместо одного. Посмотрелась в зеркало и мне показалось, что я стала еще больше с прошлой ночи.

Вадим почему-то закрылся на кухне, и я осторожно приоткрыла дверь. Моим глазам открылась интересная картина. Он задумчиво пил кофе и взирал на результат своих трудов. Круассан одиноко лежал на тарелочке. Кривенький и не равномерно запеченный, он умолял его пощадить и не кушать, но для голодного утра сойдет.

– Доброе утро, – сиплыми голосом сказала я, и потянулась за чашкой Вадима.

– Тебе нельзя, – спустил меня с небес на землю он, – не понимаю, что я делаю не так…

Я отломила кусочек и с аппетитом слопала.

– Уже гораздо лучше, просто нужно больше практики.

Вместо ответа Вадим выхватил его из моих рук и выкинул.

– Эй! Это был мой завтрак! – возмутилась я.

– Овсянка в холодильнике, – сказал он и дразня, сделал еще один глоток кофе, – я говорил, что ты очень красивая по утрам?

– Ага, скажи ты иначе от тебя не осталось бы и мокрого места, – буркнула я, так чтобы он не слышал.

Я прекрасно понимала, что сейчас больше напоминаю колокол в халате, нежели женщину, но тем не менее маленькая ложь Вадима, мне была очень приятна. Внутри холодильника, рядом кастрюлей овсянки и недельным запасом творога, Боже, как я его ненавидела, лежал фруктовый тортик, на котором самым кривым почерком на свете было выведено «я тебя люблю».

Закрыв холодильник, я посмотрела на Вадима, который тихо смеялся. Это была его новая фишка – делать каждый день признание в любви с ноткой подкола.