Влюблённый социопат (СИ)

Мужчина склонился над девушкой и, слащаво улыбаясь, что-то принялся нашёптывать ей на ухо, отчего она вскочила как током ударенная. Подхватила свой поднос и на бегу трясущимися руками засунула его в окно посудомойки. Дребезжание посуды оборвалось звоном разбитой чашки и тихим матом работницы. Но незнакомку явно не волновала порча имущества. Она подобно обессилившей, но впавшей в отчаянье лани, практически вылетела из столовой, оставив поражённых зрителей недоумевать: что же такого ей нашептали на ухо?

«Бедная», — сочувствующе подумала Лиа, поворачивая голову от захлопнувшейся двери обратно к мужчине.

Теперь он смотрел на неё. И от взгляда его поросячьих бегающих глаз на затылке волосы зашевелились — она узнала этот взгляд. Так на неё уже смотрели — особо буйные пациенты в закрытом отделении психиатрической больницы, где она провела первую неделю после принудительной госпитализации. Они, тщательно укутанные в смирительные рубашки, изредка проходили мимо её палаты в сопровождении санитаров. Но стоило встретиться с ними глазами, как то переполнявшее их сумасшествие, точно заразная болезнь, тут же поселялось в чужом сознании.

Жуткие кошмары мучили Лию нескольких месяцев. Она никак не могла отделаться от мысли, что однажды они перехитрят санитаров и явятся в окровавленных рубашках, со свисающими к полу длинными рукавами к ней в палату.

И сейчас, ловя на себе не менее безумный взгляд, было невозможно предугадать, что мужчина выкинет в следующую секунду.

Почему он так на неё уставился? Неужели она — следующая жертва?

Мужчина вдруг поднялся из-за стола и тяжелой походкой вразвалочку направился в её сторону, при этом ни на секунду не разрывая их зрительного контакта. Лиа уже приготовилась бежать следом за той девчонкой, как неожиданно на стол рядом с ней опустился поднос.

Она испуганно шарахнулась в сторону, едва не слетев со стула. Перевела взгляд широко распахнутых глаз на присаживающегося рядом парня и ещё какое-то время бессмысленно на него таращилась, пытаясь осознать, что сейчас едва не испустила дух.

— Махнёмся? Я тебе этот понос новорождённого, а ты мне — хавчик узкоглазых, — по-хозяйски забирая с её подноса миску с рисом и ставя на освободившееся место тарелку с тронутым пюре, буднично произнёс незнакомец.

Лиа снова отыскала взглядом мужчину, что шёл теперь уже в сторону выхода. Он больше не смотрел на неё, словно потерял всякий интерес, стоило другому к ней подсесть. И только после того, как он скрылся за дверьми, она смогла с облечением вздохнуть.

Не подсядь к ней странный парнишка, оказалась бы Лиа в куда более затруднительной ситуации. Да и в глазах того безумного однозначно предстала бы жертвой, до которой он в последующем несомненно попытался бы добраться.

— На здоровье, — сдерживая благодарную улыбку, запоздало ответила она, оглядывая свои нетронутые запасы. — «Ничего, у меня ещё салаты с котлеткой имеются. Я вовсе себя не ограничиваю, просто, так обстоятельства совпали, что обед у меня вышел диетическим».

Наколов на вилку кальмар, Лиа отправила его в рот и покосилась на своего спасителя, что сидел к ней боком. Под коротким прямым носом пробивался слабый пушок, совсем как у подростка, только вступившего на тропу полового созревания. Однако над глубоко посаженными глазами нависли густые чёрные брови, что почти срастались на переносице.

Парень резко повернулся к ней, и прежде, чем она успела смутиться, будучи застуканной за разглядыванием его лица, несмотря на набитый рот, произнёс, одновременно плюясь едой:

— И тебе не хворать, собака пушистая.

Пара рисинок долетела до её кожи, прилипнув к щеке и подбородку, а маленькая веточка укропа приземлилась точно посередине котлеты.

Она, конечно, не ожидала от незнакомца, сидящего в помещении в шапке, знаний столового этикета или аристократичного поведения, но говорить с набитым ртом, видя и не обращая внимания на доставляемые неудобства — абсолютный верх бескультурья. Он даже не попытался извиниться. Выдавил улыбку полоумного, сверкнув перепачканными зубами и продолжил как ни в чём не бывало есть.

«Придурок. Забираю свои слова обратно — чтоб ты подавился».

Взяв салфетку, Лиа убрала прилипший рис со своего лица и демонстративно отодвинулась на край стола. Смогла через силу запихать в себя лишь овощной салат; аппетита после увиденного совершенно не осталось. Ещё и её горе спаситель раздражающее чавкал под ухом.

Она поднялась, молча проследив за тем, как, спохватившись, парень стащил с её подноса тарелку с котлетой, после чего направилась к пункту сдачи грязной посуды.

«Здесь есть какие-то ограничения на количество взятых блюд? Хотя, скорее всего, это у него какая-нибудь причуда. Недаром же у санатория психиатрическая направленность, поди все тут, так или иначе, с головой не в ладах», — не дойдя до двери, Лиа остановилась возле окна и, чуть отодвинув тюль, выглянула на улицу.

Только миновав ворота, по дороге, ведущей к центральному входу, шли плечом к плечу двое.