Вместе

– У мужчин, у кого же еще? – она откинулась на спинку кресла и стала сильно раскачиваться, закрыв глаза. – Косячит всегда женщина, а разгребать должен мужчина. В моем случае – разгребать будут много мужчин…

Зар ждал, что она скажет что-то еще, но она замолчала, продолжая раскачиваться в кресле. Может быть, даже задремала. Он потихоньку вышел на кухню, прикрыл двери и позвонил Егору.

Они решили, что оставлять сегодня маму одну нельзя, и поэтому Зар переночует у нее. Первым делом он перенес спящую маму в ее комнату, поразившись тому, какая она маленькая и хрупкая в его руках. Потом переоделся. Повесил на спинку стула пиджак и брюки, кинул рубашку в стирку. Отыскал в шкафу мужскую футболку и шорты. Она всегда держала про запас комплект чистой мужской одежды – если кто-то из сыновей решит не ехать за город и останется ночевать у нее. А в ванной был выделен целый мужской шкафчик – с шампунем, гелем для душа, средствами для бритья, одноразовыми станками и зубными щетками. Лика заботилась о приходящих к ней в гости мужчинах. О том, что этими мужчинами были и ее любовники, Захар старался не думать, мама имеет право на личную жизнь.

Еще он очень хотел есть, но в холодильнике кроме фруктов и йогурта ничего не было. Морозилка была забита мясом, рыбой и замороженными овощами, но готовить он не умел. Поэтому парень просто заказал ужин в доставке. Пару воков, пиццу и небольшой набор суши – на вечер им с мамой точно хватит. А дальше просто слонялся по квартире, не зная, чем заняться. Телека у мамы не водилось, а на компе стоял сложный пароль. Захар сделал несколько попыток подобрать его, но потерпел неудачу. Поэтому он просто полистал пару иллюстрированных книжек с полки, встретил курьера, поел и тоже прилег вздремнуть.

Проснулся он от запаха кофе. В комнате царил полумрак, а мобильник показывал полночь. Захар встал и пошел на кухню.

– Разбудила тебя? – ласково спросила мама. Она уже умылась и переоделась в домашний шелковый костюм.

Зар мотнул головой и присел за стол, принимая из маминых рук кружку ароматного напитка:

– Как ты себя чувствуешь?

– Будто заново родилась, – улыбнулась она одними губами. – Сейчас еще кофе накачу, и снова все в шоколаде будет. Спасибо, что отнес на кровать. Приятно, когда о тебе заботятся.

– Я еще и еды добыл! – шутливо похвастался Зар, а потом уже серьезно спросил: – Расскажешь, что случилось?

Лика пристально посмотрела в его глаза, а потом кивнула:

– Если и ты мне расскажешь.

Что ж, это было справедливо.

Они устроились на мягких креслах в гостиной. Лика зажгла свечи и включила едва слышную инструментальную музыку. Взяла в руки массажный мячик с мягкими зубчиками и, повертев его в руках, произнесла:

– Мужчина, – а потом кинула мячик ему.

– Девушка, – выдал он сквозь зубы и вернул мяч. Почему-то изнутри поднялась досада на эту глупую игру, но Захар заставил себя сдержаться, принять правила и продолжить. Может, ей действительно будет так легче говорить.

– Я любила его когда-то. Очень.

– Сейчас люблю. Так, что сердце болит.

– Случайно встретились сегодня.

– Расстались чуть больше недели назад.

– Я виновата.

– Я виноват.

– Я не могла быть с ним, потому что у меня уже были вы.

Захар поймал мячик и недоверчиво посмотрел на маму. Он не знал, что она любила кого-то кроме папы. Их семья всегда казалась ему образцовой. Ровно до того момента, пока мама не попросила ее отпустить. Тогда он начал подозревать, что не все было так гладко, но не развивал эту мысль. Однако мама ждала его ответа. Он вздохнул и сказал то, что его больше всего беспокоило:

– Я не мог быть с ней, потому что год назад цыганка сказала, что мне нельзя любить и что, где любовь моя, там и смерть будет, – сказал и сам понял, как глупо и смешно это звучит. Но мама не смеялась, она кивнула очень серьезно и приняла мячик.

– Мне кажется, я все еще люблю его.

– Я уверен, что никогда не смогу ее забыть. Она нужна мне, – Зар понял, что сказал чистую правду. Так легко и так естественно достал ее изнутри. Снова кинул мячик матери.

– Я попробую поговорить с ним. Чтобы узнать, что чувствует он. Чтобы понять, что на самом деле нужно мне.

– Я должен попросить у нее прощения. Должен объяснить ей все. Боже, я такой дурак! – Захар схватился за голову от неожиданного осознания того, что он просто испугался своих чувств. Когда стоял над обнаженной Джели в своем номере и задыхался от любви и нежности. Когда не позволил себе тронуть ее, хотя его самого разрывало от дикого желания. Когда убежал выпустить пар с первой встречной и напился до беспамятства от чувства вины за это. Когда вытащил из памяти ту историю с цыганкой и раздул ее до вселенских масштабов, потому что просто струсил. Боялся признаться в своих чувствах, боялся, что она не простит, боялся, что не сможет без нее жить. И только теперь, в этой глупой игре с перекидыванием мячика друг другу он вдруг увидел все кристально ясно. – Идиот! Я такой идиот! – мотал головой парень.