Вместе

Лика больше не могла смотреть на мужа, шарахалась от его прикосновений. Она взяла детей и уехала к маме под Псков. Там было проще. С детьми занималась бабушка, а девушка была предоставлена самой себе. Она много гуляла по полям и пролескам, ища утешения и исцеления в яркой зелени и цветах, ясном небе и пестрых стволах берез. Вот так и догулялась. На четвертый день после приезда, возвращаясь к дому по трассе, Лика вдруг увидела, как рядом с ней притормозила старенькая волга.

– Привет, куколка! – радостно окликнул ее водитель, в котором она узнала того самого приятеля Влада. Сердце сжалось от болезненных предчувствий. Как он нашел ее? В тот день на ней была маска, имени она не называла. Влад рассказал? Но откуда Владу знать, что она здесь? Это знал только муж… Что с Мишей? Вопросы роились в голове, не находя хоть сколько-нибудь логичного объяснения.

– Садись в машину, – приказал он, направляя на нее пистолет.

– А то что? Пристрелишь? – усмехнулась Лика, храбрясь и лихорадочно соображая. Настоящий ли пистолет? Успеет ли она убежать? Прямо под насыпью начинается болото, всего пару десятков метров до леса, но она точно увязнет. Рвануть в другую сторону? Там то же самое.

– Точно, – качнул пистолетом мужчина и неожиданно выстрелил в воздух чуть выше и правее нее.

Лика вздрогнула и села в машину.

– Как ты меня нашел? – спросила, чтобы потянуть время.

– Элемента-арно, куколка! – Макс рылся в бардачке левой рукой, а правой держал пистолет, тыча ей в грудь. – Стоял под дверью и ждал, куда пойдешь. А дальше – пару разговоров с нужными людьми и дело в шляпе. Давай-ка, нюхни, – произнес мужчина и приложил к ее лицу какую-то тряпку, пропитанную хлороформом.

Очнулась она в пыльном сарае со связанными руками, ногами и ошейником на шее. В щели пробивался красноватый вечерний свет. Долго дергала руками, но лишь еще больше стягивала узлы. Кричать мешала повязка на губах – старая грязная тряпка, раздражающая язык противным привкусом.

А потом зашел он и начался кошмар. Как оказалось, мужчина хотел продолжения: сначала минета, а потом и всего остального. Она до боли стискивала зубы и губы, в которые он пихал свой вонючий член, возбужденный до предела беспомощностью жертвы. Словно поняв, что так результата не добьется, Макс пальцами зажал ей нос. В панике Лика вдохнула ртом и горячий ствол ворвался внутрь. Тогда она с силой сжала зубы – и тут же почувствовала мощный удар на своей щеке. Голова дернулась, во рту появился привкус крови, но зато насильник, чертыхаясь, надел штаны и вышел из сарая.

Оставшись без повязки, Лика начала кричать, надеясь на помощь прохожих. Спустя десять минут Макс вернулся:

– Задолбала орать, – прошипел он и снова надел на рот повязку.

В ту ночь она не спала. Тряслась от холода и страха, что Макс вернется, чтобы получить удовлетворение другим способом.

Он вернулся утром и был очень доволен.

– А у меня для тебя сюрпри-из, – пьяно протянул он. – На нашем спектакле будут зрители.

И отстегнув цепь от стены, грубо поднял ее на ноги и толкнул в сторону выхода. Когда Лика увидела на полу связанного Влада, слабая надежда на то, что ее спасут, угасла. Она споткнулась, упала, а потом чуть не задохнулась, когда ошейник пережал ее шею.

Что было дальше, Лика помнила урывками. Было ощущение, что она вышла из своего тела и бабочкой билась под потолком, пытаясь спастись из этого ужаса. Изредка поглядывая вниз, словно со стороны видела, как Макс водил ножом по ее спине… как потом нож поднял неожиданно освободившийся Влад… как от насильника осталось красное месиво… каким красивым было закатное небо, когда Влад куда-то ее понес… как ее тело уснуло, сжавшись в комок на заднем сиденьи машины.

Придя в себя и осознав случившееся, Лика ощутила, как по телу расползается липкий ужас. Ее Влад только что зверски убил человека. Спасая их обоих от больного извращенца, но убил. Ножом. А потом хладнокровно замел следы и поджег его дом. И увез ее саму непонятно куда. Ни домой к семье, ни в больницу, ни даже к себе в квартиру. Это был давно покинутый хозяевами дом, пропахший старостью и пылью. А еще он не спешил развязывать ей руки и убирать повязку со рта, будто она все еще была пленницей. Но она ей и была. Еще несколько дней и ночей.

Сначала Лика испугалась, что Влад окончательно сошел с ума. Делала все, что он говорил, не возмущалась, даже наоборот, пыталась показать, что спокойна и доверяет ему. Постепенно поняла, что здесь ей ничего не угрожает, смирилась со своей участью и просто ждала, когда мужчина опомнится и отпустит ее. Единственное, что беспокоило Анжелику в эти дни – как там дети: она переживала за них, плакала, но ничего не могла сделать…

Зачем она снова вспоминает это? Зачем опять бередит душу? Может быть, вспоминая, как выжила тогда, она найдет в себе силы справиться и сейчас? Поднять голову, нарастить броню и исправить все, что натворила? Но как?.. Сейчас Лика ощущает крах по всем фронтам и даже не знает, с какой стороны начинать копать, чтобы освободиться от навалившихся на нее ненависти, презрения и равнодушия.