Вместе

“Вместе” никогда не прерывала трансляции, не удаляла видео. Так они понимали Первую Поправку и так подчеркивали, что они не СМИ, а лишь средство связи. Если вы включаете камеру, это ваше право. Если вы смотрите, это тоже ваше право. Если вы решаете прекратить просмотр – пожалуйста. Но “Вместе” ни во что не вмешивается.

Долгие годы шли ожесточенные бои между “Вместе” и правительствами разных стран, которые раз за разом выражали свое возмущение, когда хулиганы транслировали, как издеваются над слабыми, убийцы – как расправляются с жертвами, а террористы – как обезглавливают и сжигают заживо военнопленных и мирных жителей. Многие компании не выдерживали давления и пытались что-то предпринять, нанимая тысячи работников для модерации таких видео, но вскоре все осознали, что ролик тут же рассылается сотней разнообразных способов, причем наиболее отвратительные расшариваются так активно, что их физически невозможно уничтожить.

Мэй Холланд, взяв власть в свои руки, заявила, что “Вместе” не может и не должна быть мировым цензором. Наступила новая эпоха, и насилие и смерть будут показывать, точка. “Вместе” стремится к тому, чтобы преступления исчезли полностью, тяга к насилию в человеке будет искоренена, и никто больше не захочет смотреть на ужасные вещи. Однако нужно менять не предложение, а спрос, говорила Мэй. Вы не можете перекрыть кран, не перекрыв тем самым поток всего хорошего. Те же самые камеры, которые используются для трансляции жестоких и неприятных вещей, миллионы раз в день помогают предотвратить их, сообщить о них и призвать преступников к ответу. Карманные кражи, проезды на красный свет, превышения полицейскими своих полномочий, оскорбления на почве расовой нетерпимости – любые нарушения прав человека попадают на камеры, и нарушителей быстро вычисляют и задерживают. Редкие случаи обращения технологий во зло – это лишь побочный эффект новой парадигмы. Мэй – и большинство вместе с ней – была уверена, что с этим можно смириться ради повышения уровня безопасности всех людей на Земле. Мир под наблюдением, мир, где все снимается и записывается, – несомненно, лучший мир.

Но была еще и смерть в прямом эфире. Сотни раз в день люди в разных уголках планеты умирали перед камерами. Многие из таких съемок проводились намеренно, когда родственники виртуально собирались у смертного одра. Довольно часто на камеры попадали чудовищные дорожные аварии, несчастные случаи, природные катастрофы и уличные перестрелки. Но еще никто и никогда не видел такого – мучительно медленного умирания мирного жителя, выдающегося человека.

Камера Эймона Бейли оставалась включенной и продолжала вещание в течение тех 32 минут, когда он продолжал дышать, а потом еще 7 часов и 11 минут, пока его тело несло по бурным волнам. На нем был спасательный жилет, так что волны сдернули тело с доски и потащили на запад, а потом на север. Его местоположение было известно – сенсоры передавали координаты, – но штормовая погода не позволяла начать полномасштабные поиски.

Когда тело вынесло на берег, камера продолжала передавать видео: изогнутый горизонт, черный вулканический песок, кружащие над трупом чайки. Время от времени объектив захлестывало пеной прибоя, один раз по нему прополз краб, автофокус работал превосходно, и в кадре показалась невероятно четкая клешня, а затем краба смыло очередной волной.

В конце концов тело Бейли нашли двое местных подростков, которые видели трансляцию, узнали на ней близлежащий пляж и пошли посмотреть, действительно ли мертвец из видео – настоящий.

14 Расширение выборки

Дилейни догадывалась, что в понедельник после гибели Бейли ее и остальных “совместных” будут ждать в кампусе. Она приехала туда к восьми утра и увидела под ярким безоблачным небом у главных ворот сотни букетов и венков. Вокруг этого импровизированного мемориала бродило с полсотни людей. Парочка “совместных” сфотографировала букеты, венки и сувениры, а потом занялась их сортировкой, чтобы побыстрее отправить все пластиковое и небиоразлагаемое на сжигание. Проходившие мимо обсуждали возраст Бейли и вероятность аневризмы. К стихийному мемориалу подбежала собака, схватила в зубы лилового осьминога – тотемное животное Бейли, как он сам однажды сказал, – и побежала прочь. Улучив момент, она разорвала игрушку в клочья, и белая набивка усеяла тротуар.

В кампусе “совместные” сидели маленькими группками на траве, и Дилейни заметила, что одежда на них сегодня более скромная. Один пожилой мужчина даже надел костюм с галстуком. Люди склонялись друг к другу и смотрели в экраны телефонов и планшетов, где начали появляться первые любительские мемориальные видео. Те, кто знал Бейли в детстве, публиковали трогательные фото мальчика на велосипеде с желтым седлом.