Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2)

- Первый: удар из Восточной Пруссии по северному крылу русского фронта. Вариант отставлен, поскольку не окажет существенного влияния на положение в Карпатах, где русская армия глубоко вклинилась в пределы Дунайской монархии. Вы могли бы продолжить поход на Венгерскую равнину... Удар из района Карпат по вашему левому флангу из-за гористой местности и трудностей сосредоточения здесь крупных воинских масс также не сулит успеха. Следовательно, столь любимые германцами операции на флангах исключаются. Конрад и Фалькенгайн решили наносить стратегический удар в Галиции, между Вислой и Карпатами, с задачей не только отбросить русских от Карпат, но и потрясти всю русскую армию. Будет создана мощная группировка германских войск и в случае успеха давление на Италию и Румынию. Важно оттянуть срок вступления их в войну на стороне Антанты. О возможности такого кошмара сейчас усиленно предупреждают наши дипломаты и разведка. Наступление германцев поддержит Турцию, австро-венгерские войска в Карпатах, создаст угрозу окружения южного крыла Юго-Западного русского фронта...

- Разумно придумано... разумно! - высказал свою оценку Алексей.

- В полосе наступления Висла на севере и Бескиды на юге будут сильно стеснять русские войска, а реки Вислока и Сан немцы не считают серьезными для себя препятствиями... В мой оперативный отдел поступили данные германской и нашей разведки о том, что оборона русских организована на этом направлении весьма слабо. Вы сосредоточили в Карпатах большие силы и разрядили фронт в Западной Галиции. Там на дивизию приходится полоса в десять километров, а численный состав дивизии сейчас значительно сократился по сравнению с первыми месяцами войны.

- Ты изложил все это? - озабоченно поинтересовался Соколов. Он сразу понял большую угрозу, которую таило планируемое германское наступление.

- Конечно! Я тебе сейчас пересказываю основные черты для твоего сведения... - отозвался Гавличек. Он продолжал излагать диспозицию, сверяясь для точности с запиской, вынутой из бумажника.

- Удар готовится в районе Горлице. Для проведения операции выделены отборные войска с французского фронта - Сводный, Гвардейский, 10-й армейский и 41-й резервный корпуса. Мы считаем их лучшими соединениями германской армии... К ним добавлены императорский и королевский 6-й корпус и императорская и королевская 11-я кавалерийская дивизия. Все эти войска объединены в 11-ю армию, командовать которой будет Макензен...

- Да... - протянул Соколов. - Это один из активнейших германских генералов!..

- Он получил право подобрать командный состав из числа офицеров с большим боевым опытом. Участок прорыва нарезан в 35 километров. Здесь будет сосредоточено 126 тысяч штыков и сабель, легких орудий - 450, тяжелых - 160, пулеметов - 260. Ваши войска, по данным разведки, имеют живой силы в два раза меньше, легкой артиллерии - в три раза меньше, а тяжелой - в 40 раз!

Беспокойство Алексея возрастало. По сообщению Гавличека, немцы задумали осуществить отвлекающий удар в Прибалтике и собирают там группу войск в составе трех пехотных и трех кавалерийских дивизий, усиленных тяжелой артиллерией. Оба понимали, что намерение Фалькенгайна начать таким образом летнюю кампанию 15-го может привести к тяжелейшим последствиям для всей стратегической ситуации на русском фронте.

- Спасибо тебе большое, брат мой! - протянул руку Алексей. Гавличек полуобнял его.

- Если бы ты знал, как тяжело мне носить эту голубую форму! - тоскливо сказал он вдруг. - Я готов делать все, что нужно для победы славянства в этой суровой битве с германизмом, но как мне тяжело!

Гавличек помолчал.

- Но твоя жизнь здесь гораздо опаснее! - вдруг сказал он. - Ты знаешь, после твоего ареста на румынской границе, когда мы не успели тебя предупредить, я изучил постановку дела железнодорожного контроля... Оказалось, что за короткий срок силами жандармерии только на дорогах, ведущих в Румынию, было досмотрено 2300 поездов, проконтролировано 400 тысяч пассажиров и 300 из них арестовано...

- Я был, наверное, тринадцатым... - пошутил Алексей.

- Не смейся! - суеверно постучал по деревянному столу Гавличек. - Тебе еще предстоит выбираться отсюда... Имей также в виду, что жандармерия и контрразведка Макса Ронге успели наладить почтовую цензуру. Макс похвалился мне недавно, что, если за весь 1914 год его "черные кабинеты" просмотрели только один миллион писем, то теперь такое же число корреспонденции его военные чиновники контролируют за полмесяца.

Часы в столовой пробили три часа ночи. Соколов поднялся, чтобы уходить.

- Не отпущу! - твердо сказал Гавличек. - Чтобы тебя схватил ночной патруль или как о подозрительном лице донес содержатель гостиницы?!

- Я бы сразу и проверил надежность новых документов! - пошутил Алексей.

- Кстати, завтра утром я достану тебе из сундука свой капитанский мундир... Надеюсь, он тебе вполне будет впору! - не поддержал его шутку суеверный генштабист, прикидывая на глаз, что стройному русскому другу подойдет униформа, которую полковник сшил себе десяток лет тому назад.

55. Стокгольм, май 1915 года