Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2)

Главное, что Вильгельм решил осуществить в эти ответственные дни, обмениваться с Николаем такими телеграммами, которые усыпили бы бдительность российского родственничка и как можно далее оттянули мобилизацию русской армии. Еще лучше, если эта мобилизация начнется, когда германская армия будет уже полностью отмобилизованной и начнет свои военные действия - так думал великий Гогенцоллерн.

23. Потсдам, июль 1914 года

Вильгельм совершал утренний моцион верхом по парку Сансуси. Крупной рысью шел любимый копь Солдат. Чуть сзади императора держался принц Генрих Прусский, только что вернувшийся из Англии, где он встречался с королем Георгом V. Принц Генрих не успел выспаться с дороги, как его поднял адъютант императора и предложил сопровождать державного брата на прогулке. Теперь он трясся в седле, хотя не любил верховую езду, а обожал автомобили. Он знал, что Вильгельм с нетерпением ждет его отчета о поездке в Англию, что от его доклада, вероятно, зависит, быта большой войне сейчас или Германии следует подождать, пока Англия сама не сцепится с Россией из-за Персии и Туркестана.

"Сколько он еще будет так мчаться? - думал Генрих. - Ведь не станешь самые конфиденциальные вещи выкрикивать на скаку..." Утро было жарким, принц Генрих быстро утомился. Адъютанты обоих братьев держались чуть поодаль.

Наконец они подъехали к картинной галерее и, спасаясь от солнца, вошли внутрь. Кайзер обожал живопись. Но он слышал, что среди современных художников нет никого, кто хотя бы приближался к старым мастерам. Поэтому, когда он хотел отдохнуть или умерить свое волнение, вызванное политическими врагами - внешними или внутренними, - всегда обращался к коллекции, собранной его предками - королями и курфюрстами.

Все эти дни он был на пределе. Даже путешествие на "Гогенцоллерне" в норвежские фиорды на этот раз не принесло никакого успокоения, хотя кайзер надеялся, что северная природа ниспошлет ему трезвую голову и холодный разум.

Сегодня из-за волнения Вильгельм не мог принять доклад принца Генриха о его пребывании в Англии у себя в кабинете и решил поговорить с ним здесь, в картинной галерее, среди полотен великих мастеров. Под золочеными сводами галереи за зашторенными окнами было прохладно. Мраморный пол из бело-коричневых плит также отдавал холодком. Служители плотно затворили двери за вошедшими, и под сводами раздались гулкие шаги четырех человек. Адъютанты, как и раньше, держались позади шагах в пятнадцати.

- Мой дорогой Генрих, насколько успешной была твоя миссия? - задал первый вопрос Вильгельм. Он остановился у полотна Рубенса "Святой Иероним" и сделал вид, что его очень интересует картина. На самом деле он ничего не видел, а был весь обращен в слух.

- Вилли, я много раз беседовал с нашим послом в Лондоне Лихновским... начал принц.

- Этот господин безобразно для истинного немца влюблен в Англию и корчит из себя джентльмена! - прервал его злой репликой император.

- Именно так, но для этой страны Лихновский - самый лучший посол, отметил Генрих и продолжал: - Лихновский каждый день встречался с Греем, и тот всячески подчеркивал, что, пока дело идет о локализованном столкновении между Австрией и Сербией, Англии это не касается...

- И это все?! - нетерпеливо рявкнул император.

- Нет, это только начало их бесед... Грей также сказал, что он лично был бы взволнован, если бы общественное мнение России заставило царя выступить против Австрии, а в случае вступления Австрии на сербскую территорию опасность европейской войны надвинется вплотную...

- Что ты никак не можешь подойти к сути - вступит Англия в войну или не вступит, если мы нападем на Францию и Россию?! - рассердился император. Это главный вопрос, от которого зависит, быть или не быть войне сейчас. Я не могу рисковать против объединенной коалиции Франции, России и Англии хотя бы в первые два месяца. Моей армии нужно три недели, чтобы разгромить Францию, и еще немного времени; чтобы до основания потрясти Россию. Тогда может вступать в войну и Англия, я разгромлю ее на море и на суше! Самое главное полезут англичане в драку сразу или, как обычно, будут выжидать - чья возьмет?

- Я могу тебе только сказать, что Грей дословно заявил Лихновскому следующее... - Принц Генрих доспал из внутреннего кармана маленькую записную книжку и зачитал: - "Всех последствий подобной войны четырех держав, - Грей совершенно недвусмысленно подчеркнул число "четыре", - Францию, Россию, Австро-Венгрию и Германию, - прокомментировал свои записки принц и продолжил чтение: - совершенно нельзя предвидеть".

- Что еще говорил Грей? - нетерпеливо перебил император снова.

- Лихновский докладывал, что Грей пустился в дурацкие рассуждения о том, что война вызовет обнищание и истощение, а возможно, и революционный взрыв. Он болтал об ущербе, который военные действия принесут мировой торговле, то есть самим англичанам, и прочий вздор... Лихновский твердо заявляет, что о возможности вмешательства в войну пятой державы - Англии Греем не было сказано ни единого слова.