Вместе с Россией (Вместе с Россией - 2)

Своей обычной походкой вприпрыжку, только еще более торопливо, Сазонов, как и накануне, пересек Дворцовую площадь. Перед Зимним дворцом собирались в небольшие группки манифестанты, выкрикивая лозунги "Да здравствует Сербия!", "Да здравствует Франция!". Некоторые господа распаляли себя пением "Боже, царя храни!". Они почему-то думали, что царь сейчас в Зимнем дворце и готовится к войне, надеялись на его появление в окнах или на балконе.

Сазонов не вошел, а вбежал в кабинет Янушкевича. Там уже находился, словно и не выходил, военный министр. Лысина Сухомлинова пылала от возбуждения. Оба генерала уже пытались с утра пораньше связаться с государем и уговорить его на всеобщую мобилизацию. Но рассерженный Николай не желал ничего слышать.

- Черт бы побрал эти новомодные телефоны, - сердито бубнил Янушкевич. Не будь этой дурацкой шкатулки, я бы получил бумагу от его величества с курьером на час позже, и тогда Добророльский уже успел бы передать указ о мобилизации во все концы России. А теперь, если наша мобилизация будет отложена больше чем на сутки, немцы нас расколотят прежде, чем мы успеем вынуть шашки из ножен...

- Государю доподлинно известно, что в Германии объявлено состояние военной опасности, а он не разрешает нам обнародовать указ об общей мобилизации. Император Вильгельм якобы утверждает, что он старается всеми силами способствовать соглашению между Австрией и Россией, - расстроенно добавил к словам начальника Генштаба Сухомлинов. - Хоть бы вы, дорогой Сергей Дмитриевич, поговорили с его величеством по телефону. Может быть, он вас послушает!

Сазонов в душе ликовал, видя, что два столь разных генерала, один, Сухомлинов, любимец царя, и второй, его антагонист, любимец великого князя Николая Николаевича, - теперь единодушны в столь важном решении.

- Что я должен сделать, ваше высокопревосходительство? - задал он вопрос Янушкевичу, ответ на который давно знал.

- Убедите его величество в необходимости немедленной общей мобилизации... Сообщите ему, что в Германии уже призван ландштурм и созданы баншутц-команды*... - скороговоркой от возбуждения выпаливает начальник российского Генерального штаба. - Скажите государю, что, по донесениям нашей разведки, немцы уже давно скрытно ведут мобилизацию и буквально через неделю после объявления войны могут вторгнуться в пределы Российской империи... Мы же будем беззащитны, поскольку наша мобилизация рассчитана на то, что лишь через 26 дней мы соберем силы, притом без корпусов с юго-восточных и восточных окраин империи, а полностью отмобилизуемся и подтянем войска к любой точке фронта лишь на 41-й день...

______________

* Охрана железных дорог и других путей сообщения в военное время.

Сазонов чуть прикрыл глаза, чтобы умерить их нервный блеск. В обычное время он ни за что бы не поддался просьбам в чем-то убеждать царя. Ведь это сопряжено с серьезной опасностью утратить самому доверие его величества. Но теперь, когда назревают великие события, которые он и его старый друг Извольский так долго готовили, никак нельзя оставлять дело на волю случая. Если Вильгельм сможет убедить царя в своем миролюбии, то Николай Александрович еще откажется ввязываться в эту войну. Ведь сумел же царь не попасть в расставленные ловушки во время недавних Балканских войн. А уж как французы старались втравить Россию в драку на Балканах. Ан нет! Проявил-таки характер Николай Романов, не поддался!..

И вот теперь два старых генерала, сидевших против него, призывают уговорить царя начинать мобилизацию. А ведь оба не какие-нибудь молодые генштабисты, которые после Берлинского конгресса возненавидели Бисмарка за то, что он предал интересы России всегдашним ее врагам - австрийцам и англичанам. Наоборот, Сухомлинов из тех, кто считает своим другом кайзера Вильгельма и весьма гордится германским орденом Черного Орла, пожалованным ему в Берлине. Янушкевич, клеврет великого князя Николая Николаевича, - тот, пожалуй, ненавидит немцев от души...

Сазонов решил немного подразнить военных. Подняв бровь, он выразил сомнение:

- Вдруг мне удастся уговорить государя на час, а он снова передумает и отменит общую мобилизацию? Ведь я могу пустить в ход только дипломатические аргументы, дипломатия же - вещь переменчивая: сегодня так, завтра совсем иначе...

- Вы уговорите его величество хоть на десять минут и передайте мне его повеление о мобилизации по телефону, - быстро нашелся Янушкевич. - А затем я сломаю телефонный аппарат, уеду на острова дышать воздухом, пока указ не передадут по телеграфу...

- Ну, господа, с богом! - поднялся министр иностранных дел и подошел к телефону. Офицер, сидевший вместо барышни на коммутаторе Генерального штаба, быстро соединил его с телефоном петергофской "Александрии". Царь долго не подходил к аппарату, затем Сазонов услышал далекий знакомый, с хрипотцой и несколько растерянный голос монарха, не привыкшего говорить по телефону.

Министр доложил, что он говорит из кабинета начальника Генерального штаба. Царь прервал его вопросом: "Что же вам угодно, Сергей Дмитриевич?"