Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

До меня дошли слухи о том, что русская пехота потеряла веру в победу, а среди рядовых активно ведется антивоенная пропаганда. Ничего удивительного в том, что моральный дух солдат пришел в упадок после того, как их семь раз в месяц заставляли идти в наступление на одном и том же участке, и всякий раз после того, как они брали вражеские траншеи, собственная артиллерия была не в силах обеспечить им поддержку. И все же я не очень верю всему этому. Следующей весной они вновь будут воевать со свежими силами.

Воскресенье, 29 октября 1916 г. Луцк

Еще один мерзкий день с туманом и сыростью. Смысловский взял меня с собой в XXIV армейский корпус к Корнилову Л.Г. Мощенная бревнами дорога была ужасной, и стало чудом, что эта «швейная машинка» справилась с дорогой туда и обратно. Мы пообедали в штабе корпуса. Я не пытался никуда оттуда выехать, так как для того, чтобы добраться до командного пункта, потребовалось бы примерно три часа и мы все равно ничего оттуда не увидели бы.

Корнилов рассказал о том, как он попал в плен и бежал. Его 48-я дивизия находилась в арьергарде во время отступления 8-й армии в Карпатах в мае 1915 г. В это время генерал был ранен и захвачен в плен. Его поместили в здание с высоким забором вокруг в небольшом городке южнее Вены. Он сразу же решил для себя, что попытается бежать, как только это станет возможным. Поэтому с самого начала он вел себя недружелюбно ко всем австрийцам, что появлялись в этом доме, так как не хотел заводить себе друзей, которые могут стать постоянными посетителями и тем самым помогут обнаружить его отсутствие сразу же после побега.

Подготовку к побегу русские военные вели вместе с чешскими друзьями. Присутствие генерала на месте проверяли ежедневно в полдень в момент, когда снимали караул около дома. После формальной проверки уходящими караульными генерал не без оснований мог рассчитывать на то, что его не хватятся в течение 24 часов. Поэтому было важно, чтобы побег состоялся как можно скорее после смены караула. Перед этим моментом он переоделся в форму солдата австро-венгерской армии, на которую накинул сверху русскую шинель и фуражку. В 12.05 он спустился вниз по ступеням и прошел мимо караульного. Когда охрана не могла больше его видеть, генерал сбросил шинель и фуражку и отдал их сопровождавшему его доктору, с которым заранее договорился о встрече. Когда караульный, смена которого кончилась, ушел, через стену перед домом перебирался простой на вид солдат австро-венгерской армии.

Снаружи Корнилова встретил солдат-чех, и они вместе отправились на вокзал, где проспали до прихода поезда. Корнилова снабдили фальшивым железнодорожным предписанием, а также документом, который в случае необходимости подтверждал, что генерал «является рядовым таким-то, направленным на поиски бежавшего русского генерала Корнилова».

В тот же вечер беглецы прибыли в Будапешт, где провели ночь в казарме для командированных солдат. Сестры милосердия, которые разговаривали с Корниловым, решили, что он родом из Трансильвании.

На следующий день были взяты билеты до станции, находящейся неподалеку от границы с Румынией. Там в лесу они сменили солдатскую форму на одежду рабочих, которую предусмотрительно везли с собой в багаже. Корнилову пришлось провести в дороге еще 15 дней, пока ему наконец не удалось перейти через румынскую границу. Его спутник-чех не смог справиться с постоянным чувством голода, которое испытывали оба беглеца. Отправившись в поселок в поисках еды, он наткнулся на жандармов и был застрелен. Корнилову иногда удавалось получать еду в домах у румын, но последние три дня перед переходом границы он питался одними ягодами. Две ночи он провел на голых скалах перед границей, изучая порядок смены австрийских патрулей, а на третью ночь перешел на другую сторону. У него были карта и компас. Но поскольку ночи стояли пасмурными, то от звезд почти не шел свет, а зажигать спички для того, чтобы свериться с картой, было опасно. По словам генерала, ему помогло то, что после долгого пребывания в Монголии он научился хорошо чувствовать направление. Корнилов был из семьи забайкальских казаков с примесью бурятской крови. Он небольшого роста, всегда спокойный, хорошо владеющий собой. В 1903–1904 гг. он бывал в Индии, где познакомился с генералами Биндон-Бладом, Смитом-Дореном и Барроу.

Понедельник, 30 октября 1916 г. Луцк

Когда я зашел попрощаться с Геруа, он буквально взорвался, проклиная общую тупость того, как союзники ведут эту войну. По его словам, у нас все было хорошо, и все лето мы владели инициативой. На фронте сложилось примерное равновесие сил, и, как казалось, после вступления в войну Румынии маятник должен качнуться в нашу сторону. Но мы оказались настолько скверно управляемыми, что румынский фактор вместо того, чтобы дать нам преимущество, стал нашей бедой.