Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Все твердо уверены в том, что война окончится в течение двух месяцев. Сегодня, когда мы с Эрдели ехали верхом рядом друг с другом, он заявил мне, что Новый год мы встретим в Петрограде.

Сегодня узнали о том, что главнокомандующий прислал свою благодарность за бои под Андреевом; командир батареи, которого тогда ранили, был награжден золотым оружием.

В русской армии рацион, принятый для лошадей, выражается следующими цифрами:

При отсутствии овса лошадям выдается ячмень.

Несколько раз разговаривал с Шапошниковым по поводу разведки. За сбор разведывательных данных в мирное время отвечает штаб округа, однако в этой работе принимает участие штаб каждой кавалерийской дивизии. В 14-й кавалерийской дивизии, расквартированной в Ченстохове, имелось по одному агенту, отвечавшему за работу против Германии и против Австрии. Один из агентов, действующий до сих пор, является поляком-резервистом, который активно передвигается по территории на телеге. За первое задание он получил 100 рублей, теперь же за каждую поездку ему платят по 40–50 рублей. Он передал много ценной информации об австро-венгерской армии, работу же против немцев считает гораздо более сложной. Перед наступлением на Сандомир он привез точные сведения о гарнизоне противника, включая количество артиллерии. Агент постоянно применяет различные виды маскировки. Однако Шапошников никогда не доверял ему полностью. Он всегда лишь приблизительно сообщает агенту, где в определенный день может находиться дивизия.

Бедный полковник Вестфален, естественно, должен чувствовать себя уязвленным, так как его подчиненного Шапошникова постоянно вызывают к генералу для консультаций, а его самого – никогда.

Сегодня к нам присоединился отряд из примерно 200 донских казаков, которые в течение девяти дней пытались найти 4-ю донскую дивизию. Это в основном молодежь, которая прежде по семейным обстоятельствам получила отсрочку от службы.

В настоящее время в разведке действуют четыре эскадрона. Два из них отправились в рейд пять дней назад. Обычно на три разведывательных эскадрона приходится один пункт сбора информации, который для связи со штабом дивизии (дистанция до которого составляет примерно 20 верст) высылает «летучий отряд». Эскадрон действует на расстоянии 10–12 верст до пункта сбора информации. В свою очередь, каждый эскадрон высылает по два разведывательных патруля. Эскадрон находится в рейде «до получения дальнейших указаний», которые передаются ему через «летучие отряды». С двумя из упомянутых выше эскадронов не было возможности связаться в течение более трех дней. Они действуют «на свой страх и риск» в тылу противника.

Способ отправки боевых патрулей заключается в следующем. Начальник дивизии вызывает к себе офицера, ответственного за следующий боевой разведывательный патруль из 1-й (или 2-й) бригады, устно ставит ему задачу, после чего офицер верхом выезжает в расположение бригады и требует, чтобы ему предоставили, например, уланский (или гусарский, драгунский или казачий) боевой разведывательный патруль. От бригады назначается по два патруля (по одному от каждого полка) и обычно по два – на бригаду (одному на полк) подразделения для связи (в составе одного офицера и двух солдат).

Воскресенье, 4 октября 1914 г. Ситсина. Ферма

Вчера вечером я во второй раз настолько устал, что не стал дожидаться ужина. До одиннадцати ночи он все еще не был готов, поэтому в 22.30 я отправился спать.

В час ночи нас разбудили. Под проливным дождем нам предстоял марш на Солейку-Воля, еще 16 верст вдобавок к тем 35, что нам уже довелось пройти вчера. У меня болело горло, и вообще я чувствовал себя разбитым.

Нас потревожили из-за амбиций одного молодого корнета. Этот молодой человек, в течение последнего года выполнявший обязанности полкового казначея, загорелся тем, чтобы, как поведал мне его друг, обеспечить себе особые военные почести. От местных жителей он узнал, что в двух верстах от переднего края расположился вражеский разведывательный пикет, и решил атаковать его. Он выступил во главе отряда из 24 человек, 16 солдат и 8 казаков. Воспользовавшись фактором неожиданности, корнет атаковал пикет, насчитывавший 32 солдата. Во время боя убили и сожгли (так как по его приказу наши солдаты подожгли место, где спали разведчики противника) 28 человек, а одного солдата взяли в плен.

Одновременно поступила информация о том, что к нам вплотную подошла вражеская пехота, и генерал принял решение отойти. Пока мы вытаскивали себя из кроватей, Кантакузен заметил, что и эту ночь мы должны будем припомнить немцам во время мирных переговоров. Пока мы ждали отправки нашего багажа, привели пленного, юношу 17 лет родом из Восточной Пруссии. Он дрожал и, как признался нам, до смерти устал. Его призвали всего пять дней назад, и можно себе представить, в каком аду он себя ощутил во время той стычки.