Вместе. Синдром Керчепина (СИ)

«Волшебных конфеток» в моей комнате давно нет, а нужные контакты из сирса, разумеется, пропали, благодаря… кое-кому.

Поэтому нужно справляться самой. И я справлюсь. Должна справиться.

Ослабевшие ноги и руки дрожали, внутри старалась удержать что-то жуткое, ледяное, омерзительное. Ненависть? Панику? Отторжение? Оно росло и поднималось, мешалось с желчью и в конце концов, добравшись до унитаза, я опорожнила желудок. Еще и еще. Меня выворачивало до сильнейшей боли и потемнения в глазах, головокружения.

Сирс все никак не мог угомониться. Поднявшись по стенке, доковыляла до умывальников, ополоснула рот, лицо и лоб холодной водой и, вновь забившись в угол, посмотрела на проклятый экран.

«Как прошла сдача проекта? А я тут застрял на тренировке с малышней. Дико бесят слабым даром, кстати», «Давай в пять встретимся в рекреации «Экси», покажу тебе кое-что, поболтаем. Потом можно в вирт», «Мия, ты где? Чем занята?», «Почему не отвечаешь на сообщения?», «Артемия, где ты?», «Ты где? Лейда сказала, что у тебя время самоподготовки. Тогда почему ты молчишь?», «Где же ты, мать твою? Мне не нравятся данные с твоего сирса, ты нездорова», «Я освобожусь через час и найду тебя. Твое молчание меня убивает».

Последнее он прислал пятьдесят три минуты назад. И мне придется ответить на это сообщение, иначе будет лишь хуже.

Пока набирала текст, меня вновь затошнило.

«Прости, я уснула, не слышала ни планшета, ни сирса. Все нормально, просто действительно неважно себя чувствую. Не заходи сегодня. Давай завтра увидимся».

Отправила и вновь поспешила вывернуть внутренности в зев унитаза. Потом, когда второй раз умылась, с минуту разглядывала свое отражение в зеркале.

Испуганная, жалкая, бледная, с ввалившимися темными беспомощными глазами и потрескавшимися бескровными губами. Ко лбу прилипли мокрые вьющиеся прядки.

Ну здравствуй, незнакомка. Где ты, настоящая? Стоишь ли того, чтобы бороться за тебя? Кажется, нет. А что скажешь по поводу синдрома Керчепина? Что зря они дали имя героя негеройской ментальной хвори? А ты знаешь, какие эмоции не твои, а внушенные? Конечно, знаешь. Только одно чувство для тебя новое и приоритетное, только одно дурманит и затмевает все, только к одному пришлось привыкать, словно к захватчику…

Пиликнул сирс, отвлекая от отражения. «Что случилось? Расскажи подробно!»

Нет, без подробностей.

«Возможно, съела что-то не то. Желудок расшалился. Тошнит».

«Сходи в медблок. Или, если не в силах, давай я сам пошлю к тебе человека».

Медблок… Наверное, единственное место в уне, где меня никто не достанет. Включая и Иоданира Тэппа.

«Я сама схожу».

«Дождись меня. Я тебя отведу».

«Нет. Не буду ждать, уже выхожу».

«Обязательно напиши, что с тобой и что тебе дали».

Не стала отвечать, поторопилась покинуть санблок.

К медику отправилась сразу же. Белые стены, кисловато-сухой и прохладный воздух, синеватые отблески обеззараживателей у пола и потолка подействовали отрезвляюще и успокаивающе.

Я действительно больна. И пришла сюда за помощью. Вот только здесь меня максимум напичкают успокоительным, но не решат проблему. А я не растеряюсь и попрошу двойную дозу. Чтобы разобраться во всем этом дерьме и понять, где кончаюсь и начинаюсь, нужен длительный перерыв от самой себя.

В конце концов, к Лейде со своими требованиями и претензиями можно и завтра явиться. Она никуда не денется. Идена с его расследованием о Вироне Вурк — тем более.

Это был второй мой визит в медблок «Пикса три». Он прошел более нервно, чем первый, когда меня осмотрели, взяли анализы, быстро заполнили карту, вкололи гормональный коктейльчик, гарантирующий администрации, что в ближайшие восемь месяцев студентка Зарянская не окажется беременной, и отпустили. Сегодня же медик хмурилась, тихо (но я все равно услышала) выругалась нецензурно, когда не нашла в моей крови ни следа запрещенных веществ, качала головой.

— Такая реакция возможна на стресс, — проговорила она недовольно. — Не выходи в вирт неделю. Нам не нужно проблем еще с одной…

Женщина не договорила, оборвав саму себя.

Ясно. Зарянская осчастливила содержимым желудка унитаз и полный ноль с синдромом Керчепина, а не человек, но проблемы не у нее, а у медика, которая, видимо, получила выговор за отбывшую в корпус «Туман» Вирону.

— Выпей вот это.

Передо мной поставили стакан с водой, в которой юная и боязливая помощница растворила какой-то желтоватый порошок.

— Все пей. Обезвоживание — штука опасная. Ты как аква прекрасно это и сама знаешь.

Чужое раздражение сегодня не вызывало ответного, больше забавляло. Хотелось расхохотаться. Желательно истерически и до слез.

Я послушно опустошила стакан. Подождала, пока медик закончит тщательно инспектировать состав моей крови, едва не сунув заостренный и выдающийся нос в облако данных.

— В целом организм в норме. Есть некоторые отклонения, которые указывают на перенапряжение. — Кажется, я женщине угодила результатами. По крайней мере, она немного подобрела.

— Тебе самой что нужно? — испытующе посмотрела на меня.

— Отключиться, — хрипло выдала я. — У меня трудности со сном.