Вместе

Из сладостей — только семечки. Я всю жизнь был никому не нужен и никто меня не любил. И тут вы! «Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». Я полюбил вас сразу. Если вам есть восемнадцать, давайте сегодня распишемся.

— Но…но, простите, вы же меня совсем не знаете… Да и я вас тоже. Даже имени вашего не знаю.

— Ах, да! Позвольте представиться, Гош. Простите, Игорь. Молодой, красивый, неженатый.

— Игорь, вы производите вполне приятное впечатление. Но нельзя же так отдаваться воле чувств! Я понимаю, у вас была сложная жизнь. Вашу душу необходимо отогреть ото льда непонимания и равнодушия. Но на это уйдет время…

«И с этой прокол. Запарит меня сейчас своими проповедями. Валить надо».

— Ира, возьмите ваши очки. Солнце сегодня не так ярко светит, что не позволит мне увековечить ваше имя на месте нашей встречи. Это вводит меня в глубочайшую депрессию и поэтому я вынужден вас покинуть, чтобы спешно вернуться домой, где мой дворецкий с помощью иглоукалывания вернет мне душевное равновесие.

Оставив слабовидящую в полнейших непонятках, Гош заприметил крайне размалеванную особу с обилием железа на одежде и теле.

«Металлистка. То, что надо!»

— Слыш, чува, ты че тут ерзаешь? Я че-то не помню, что бы тебе разрешение давал тут тусоваться.

— Пошел в жопу! Я — сама по себе.

— Э-э-э-э! Ты че не знаешь с кем говоришь? Я — Крюгер. Я всю аллею пасу. Поняла?

— Ну, так бы сразу и сказал. А че одет так отстойно?

— Маскируюсь под лоха. Тут засада мусорская где-то, вот и шифруюсь. Пойдем ко мне в машину пересидим.

— Пойдем, Крюгер. А ты Джона знаешь? Он тут до тебя главным был. Я с ним тусовалась.

— Все, Джона больше нет. Урыл я его. Теперь со мной ходить будешь. Ясно?

— Хорошо, Крюгер. А тачка твоя где?

«Ох, блин, хороший вопрос. Тачка, где ж мне тебя взять?»

— Опаньки! Забыл я. Я же ее возле памятника лысому припарковал. На десять минут замри тут, я скоро примчусь.

Гош молнией забежал в находившийся неподалеку от аллеи свой проектный институт и вошел в кабинет замначальника.

— Понимаете, Иван Михайлович, я очень люблю девушек. Очень.

— Игорь, я же не венеролог, а простой российский инженер, хотя и находящийся на руководящем посту.

— Вы меня не так поняли. Я встречаюсь с ними везде: в парках, в кафе, в кино, на улицах, на выставках и даже в планетариях, в гости к ним хожу…

— Кажется, понял. Город ты освоил, хочешь в командировку.

— Вовсе нет.

— Так чего же ты пришел?

— Машину свою до вечера не дадите? Вы же знаете, права у меня есть.

— Ни в коем случае! Ты что, хочешь, чтобы моя жена в салоне запах духов твоих девок учуяла и меня со свету сжила?! Ни за что!

Гош вышел из кабинета понурив голову и сказал секретарше Наташе:

— Это конец. Не будет у меня наследства.

— Уволили, наверное, — проговорила она вслед Гошу и добавила. — А нечего по бабам шастать!

Один день и один год

Вот так незаметно и просочился год сквозь сетку клеток Гошиного организма, оставив неоднозначное впечатление в душе и разнообразные факты в мозгу. За отчетный период на сберкнижке денег не прибавилось, поскольку он так и не женился и, следовательно, на наследство претендовать не мог. Так что прошедшему году вроде бы и не за что было ставить памятник.

«Ладно, не стоит на смерти близкого человека богатеть. Да и дальнего тоже», — подумал недавно проснувшийся Гош, но от дальнейших размышлений его отвлек звук дверного звонка. Посмотрев на часы и обогатившись знанием текущего времени, он встал с кровати, без удовольствия надел тапочки и пошел в коридор. Открыв дверь, Гош увидел солнце.

Солнце было одето в скромненькое светлое пальтишко, вязанную шапочку и коричневые сапоги. На шее был повязан синий шарф, на плече висела несообразно большая сумка. Фиалковые глаза этого чуда сбили с ног астральное тело юноши, которое валялось теперь в коридоре в глубоком нокауте. Розовые губки слегка приоткрылись и выпустили наружу удивительную мелодию.

— Простите, а Перов Игорь Сергеевич здесь проживает?

Физическое тело Гоша, продолжавшее стоять на ногах, нечеловеческим усилием вернуло астральное тело на место. Это потребовало определенного времени, вопрос повис в воздухе, и девушка-почтальон начала хмуриться.

— Да, да, конечно, это именно я и есть, — Гош улыбнулся побелевшими губами, пристально посмотрел на девушку и только сейчас понял, что стоит перед ней в трусах и майке. Утренняя гостья с удивлением для себя самой слегка растерялась и, потупив взор, сказала:

— Вам извещение.

Неизвестно почему, но эта простая фраза послужила сигналом к началу не видимых, но бурных внутренних процессов, начавшихся одновременно в двух юных организмах. В саду наслаждений заботливыми руками было посажен еще один молодой саженец, обещающий, при надлежащем уходе, разумеется, стать в скором времени мощным и красивым деревом любви.