Вместо громких слов

Марго оказалась соседкой со второго этажа, которая прочно прилипла к семейству Николаевых месяца три назад. Они с дочкой Нателлой приехали из Армении и купили четырехкомнатную квартиру. Когда Галя немного успокоилась и отвлеклась, она рассказала мне, что Марго вообще-то прилипла только к Игорю. Без конца ему звонит по любому поводу, призывает как помощника для устранения постоянно возникающих в ее квартире неполадок.

– Они состоятельные люди, – пожала плечами Галя. – Но… жадная она, что ли. Я даже недавно ей посоветовала вызвать мастера из ДЭЗа, они недорого берут. Катя ее не выносит, особенно за поучения и вульгарные выводы. Когда она начинает говорить гадости обо всех мужчинах, Кате кажется, что она пытается оскорбить Игоря.

– Ладно, – подвела я итог, – будем считать, что эта клоунесса нас развлекла. Вы даже порозовели обе. Я, пожалуй, начну осуществлять свой туманный план. Сразу скажу, у меня нет конкретных решений, просто хочу выпустить на свободу свою застоявшуюся интуицию. Галя, скажи мне точный адрес вашей дачи. День хороший, покатаюсь, полюбуюсь природой, загляну туда. Вдруг там меня осенит или я наткнусь на подсказку.

– Ой, Настена… – Галя даже задохнулась от потрясения и благодарности. Не потому, что это был понятный ход, а потому, что это конкретное действие – прорыв из нашего неподвижного ожидания. – Запиши адрес, а я тебе объясню, как проехать. И ключи возьми.

– Не надо ничего объяснять, у меня нормальный навигатор. Ключи у тебя не последние?

– Есть еще комплект.

– Хорошо. Будьте на связи, следите, чтобы телефоны не разрядились. Да, Галя, а в каком смысле Марго любит Игоря?

– В обычном, – Галя даже рассмеялась. – В каком все любят Игоря. Потому что он самый хороший.

– Понятно, – кивнула я. – С тобой все понятно.

Я вернулась к себе, заварила кофе, налила в термос. Сделала пару бутербродов, взяла сумку с документами и отравилась на загородную прогулку. Заодно пикник себе устрою где-то там, на этом пленэре, который мне без особого повода тысячу лет не нужен.

Нежное солнышко ранней осени скрашивало и унылое природы увяданье, и даже вид старых, неухоженных, слепых домов, брошенных для холодного выживания. Домик Гали и Игоря, конечно, выделялся, как симпатичная картинка на угрюмом и депрессивном фоне. Я оставила машину у калитки красивого деревянного и, конечно, чисто декоративного забора, вошла в прелестный дворик – несколько метров туда и сюда, подошла к террасе. Она была полностью застекленной, и я увидела три громоздкие упаковки строительных материалов, вдоль и поперек заклеенные широким скотчем. Немного странно, что Игорь не распаковал их. Я не раз видела, как он привозит домой такие свертки, сразу сдирает обертки и придирчиво все осматривает. Нет, это действительно странно – то, что он так все бросил и уехал, как будто очень торопился или что-то его отвлекло.

Я поднялась на крыльцо, открыла дверь, вошла в чистенький коридор, нашла выключатель. Свет в доме имелся. На кухне работал маленький холодильник. В нем были яйца в миске, две бутылки кефира и батон белого хлеба. Я позвонила Гале:

– Привет, я тут. Как у вас мило. Скажи, а что вы оставляли в холодильнике, когда были здесь в последний раз?

– Я всегда покупаю на ближайшем рынке два десятка яиц, в магазинчике рядом две бутылки кефира и хлеб. Есть еще чай в шкафчике. Да, и в морозилке курица. А что?

– Просто изучаю обстановку и проверяю нашу связь.

Я пересчитала яйца в миске. Два десятка. И батон целый. И кефир не открыт. А мусорное ведро чистое и пустое. Игорь уехал из дома до обеда, приехал за город, долго ходил по магазину, выбирая материалы. Потом привез все сюда. Он не мог не проголодаться. Кроме того, ему строго велено врачами питаться регулярно, и это вопрос жизни. Я прошлась по трем крошечным комнатам. Везде безупречная чистота, в супружеской спальне кровать покрыта тонким белым покрывалом в мелких розочках. Подушка не смята. И здесь так уютно, как удержаться усталому и нездоровому человеку и не отдохнуть? На подушке совсем свежая наволочка, из стирки, на ней вообще еще не спали.

Я вышла во двор. Присела на деревянную скамейку у садового столика и приступила к пикнику со своим кофе и бутербродами. Сумерки подкрадывались из зеленой с рыжей проседью травы, тянулись с ветвей старых яблонь. Легкий ветер освежал лоб, за которым, как я надеялась, шла своя работа. Я закрыла дом, вышла за калитку, но в машину садиться еще не хотелось. Прошлась по деревенской улице. Миновала несколько домов с темными окнами. Дальше стоял дом, одно из окон которого слабо светилось, как от ночника. Я подошла к воротам, на них висел белый квадрат картона с надписью от руки. Уже совсем стемнело, я включила фонарик телефона и прочла: «В доме ковид! Просьба не входить и не звонить».

Черт, совсем забыла о подобных вариантах. Возможно, в этой глуши и есть идеальное место для карантина.

Домой я вернулась часам к одиннадцати вечера. Позвонила Гале, узнала, что Игорь не приехал и не звонил. Голос у нее был совсем упавший. Она ни о чем меня не спросила, я сама сказала: