Вместо громких слов

Мила пошла с ними. Ситуация пока была хрупкой и взрывоопасной, но она явно изменилась к лучшему. Ася при встрече с любым человеком принимала настороженную стойку, смотрела, мягко говоря, без приветливости, но Лида ласково гладила ее. И все! Ася тут же переключалась на нее, смотрела с готовностью и вопросом: «Я больше никого не вижу. Тебе так нравится?»

После второй партии подруги решили приготовить себе ужин. Делились новостями, которые давно не сообщали друг другу. Вокруг них в кухне лежали и передвигались не только собаки, но и все кошки. Лишь Ася неподвижно сидела в уголке и, как ни крути, следила за Милой. Ангелом можешь ты не быть, но хранителем быть обязан. Так Мила и поняла ее позицию. И она так объяснима. Эта кроха наконец получила, завоевала свой мир. Она его без боя не отдаст.

Они засиделись допоздна. Мила успела подумать о том, что так хорошо, как у Лиды, ей, наверное, нигде не бывает. И тут раздался звонок мобильного Лиды.

– Да, привет, – ответила та. – Ты где? Тогда заходи, конечно. Мы все на месте. – Она разъединилась и объяснила Миле: – Это Геннадий вернулся из Крыма, за Тыквой пришел. Он от подъезда звонит.

Гена вошел с радостной улыбкой, как человек, который обрел свободу и пришел наконец к своим. Он хорошо выглядел, даже загорел немного.

– Как у вас здорово. То ли зоопарк, то ли Ноев ковчег. Я только свою Тыкву тут не вижу.

Лида и Мила смотрели не на него, а на Асю, которая пришла, села на пороге кухни и пристально смотрела на незнакомого мужчину. Подруги ясно видели, как она оскалила свои острые зубки. «Сейчас прыгнет», – с ужасом подумала Мила. Но Лида просто подняла раскрытую ладонь перед собой. Ася зубки спрятала и осталась на месте. Лида повернулась к Геннадию, положила руку ему на плечо, но смотрела на Асю. Она говорила взглядом: это к нам. Это хороший. И Ася вернулась в кухню, освободив гостю проход.

Забавно, что с Тыквой оказалось сложнее. Лида привела ее хозяина в комнату, где рыжая квартирантка сладко дрыхла поперек широкого дивана. Он фамильярно потеребил ее, она открыла янтарные глаза и резко хлопнула по руке своей меховой лапой с когтями.

– Видели, какой характер у этой лохматой дряни? – Гена гордо повернулся к Лиде и Миле. – Львица ты моя дорогая, дура набитая и ненаглядная. Это я. Пошли домой.

Тыква равнодушно повернулась на другой бок и закрыла глаза.

Лида поняла, что сейчас как раз тот момент, когда получится совсем стереть из памяти их жуткое Рождество.

– Гена, мой руки, – сказала она. – У нас ужин и есть кое-что от рождественского пира. Яичный ликер я тогда вообще спрятала для особого случая.

Им было так тепло и уютно, Гена смешно описывал свои приключения, и они засиделись допоздна. Все собаки и кошки ушли спать. А Гена вдруг увидел у своих ног Асю, которая внимательно его рассматривала.

– Ух ты, какая! Как золотая игрушка, – воскликнул он и протянул к ней обе руки с раскрытыми ладонями.

Лида и Мила замерли от испуга, готовые ко всему. Но Ася вдруг поднялась и уткнулась лобиком в большие и надежные ладони внезапного гостя. Наверное, почувствовала в нем родственную душу – путаника и бродяги.

– Гена, ты даже не представляешь, что сейчас произошло, – сообщила Мила. – Тебя принимает враг всех людей в принципе. Я спасла эту маленькую пакость, но она и на меня смотрит, как на прошлогоднюю грязь. Решила, что она персональный ангел-хранитель Лиды.

– Я польщен, мадемуазель. – Гена даже привстал и пожал крошечную лапку. – Можешь не сомневаться: я всегда на твоей стороне… Мне пора, наверное. Скоро мама будет звонить, причем по скайпу, чтобы увидеть меня на своем диване. Но как же я с вами отдохнул, омыл, как говорится, душу вашей несказанной прелестью.

Он ушел с Тыквой в переноске. А Мила задумчиво произнесла:

– Ты заметила, что он посмотрел только на тебя, когда говорил о несказанной прелести. Даже не на Асю. Что говорит о многом. А эта мелкая рыжая лиса не так проста, как кому-то может показаться. Она способна на выбор.

– Только не увлекайся, – отмахнулась Лида. – Твои идеи сразу начинают гнаться за мной, как за дичью.

Ночью она думала о Тыкве, кажется, скучала. А вспомнив, как Гена торжественно и уважительно пожимал лапку Асе, рассмеялась. Добрый человек. Это редкость и великое достоинство. При всей неорганизованности и нелепости Гены доброта уверенно руководит его поступками, потому что он с рождения защищен от зла страстной материнской любовью. «А ты сама такая трусиха и колючка, что даже доброй боишься быть», – привычно упрекнула себя Лида.

Утром ей приснился солнечный сон. Она шла по улице, встречала незнакомых и милых людей, ей все улыбались, а она всех любила до стона и слез.

Рыжик