ВН-740

На низкобортных байдарах для защиты от брызг борта наставляют полотнищами - брызговиками. Петли, куда вставляются натягивающие палки, были порваны, сами палки валялись черт его знает где, необходимо было выбираться на берег. Для этого вначале пришлось вынести груз, потом укрыть его брезентом, потом вытащить байдару. Пока мы все это делали, задул еще более сильный ветер, и мелкий хлестучий дождь быстро сделал нашу одежду одноцветной.

Мы скрылись от дождя и ветра за поставленной набок лодкой. Дождь шуршал по моржовой шкуре, нагоняя осеннее "дождевое" настроение, и я вынул единственную взятую с собой бутылку коньяку "Двин". Почему-то я думал, что она может понадобиться в дороге нашему капитану.

Однако хмурый капитан даже не улыбнулся, взяв кружку, а выпив, не подобрел. Потом стало темнеть. Было видно, как в домах поселка зажигаются огни. По прямой, через тундру, поселок был совсем рядом. Теплые дома, люди и магазины, где можно взять еще одну бутылку в столь неудачную ночь. Я ждал инициативы нашего капитана. Но он промолчал. Промолчали и мы. Мы стали дремать, вначале согретые теплом коньяка, а потом каждый замкнулся в той дрожи, которая наступает, если ты лежишь на мокрой земле, в мокрой одежде, хотя и закрытый от дождя. Казалось, что прошло совсем немного времени, и я вроде бы только успел подумать, что пора достать спальные мешки и улечься нормально, как вдруг Анкарахтын молча толкнул меня в плечо и молча же стал переворачивать байдару на киль, отвязывая поддерживающие ее весла.

Было, очевидно, часа четыре утра, потому что уже светало. Ветер стих, хотя волна все еще била о берег. Мы стали переносить груз к берегу, постепенно разогреваясь и веселея от работы. В два часа дня мы уже дошли до ближайшего поселка. Здесь нам надо было забрать бензин. Мы разгружали байдару, и никто не подходил к берегу и не обращал на нас внимания. Метрах в двадцати несколько молодых парней и "девушек играли в волейбол. На девчонках были капроновые чулки и летние платья, на парнях - тренировочные костюмы. Вероятно, это были студенты, приехавшие на каникулы. Всего лет пять тому назад я ни черта бы не поверил, что увижу такое в элементарном чукотском поселке. "Может, в те времена мне попадались только очень мрачные поселки", - подумал я и пошел искать правление.

Когда я вернулся, уладив дела, Анкарахтына не было. Серега, шлепая ботфортами, резвился в волейбол, устанавливая дружеские контакты.

Я сидел у байдары, и тягостный змий подозрений грыз мне душу. Этот змий окончательно окреп, когда я увидел Анкарахтына с тремя приятелями. Они шли к байдаре и разговаривали что-то слишком уж оживленно. Капитан наш был навеселе и даже улыбался.

Семьсот тридцать километров непройденного маршрута...

Но в это время я был представлен Эттувги, Чокве и Танляю, и выяснилось, что через десяток минут трактор подвезет нам бензин вместо того, чтобы тащить его на руках, и что Эттувги, Чокве и Танляй - те самые люди, которые помогут нам погрузиться.

Сказав все это, Анкарахтын поугрюмел и отвернулся. Эттувги что-то говорил ему, кивая головой на поселок, но Анкарахтын молча ковырял носком торбаса землю и ничего ему так и не ответил.

Мы плыли мимо низких галечных и песчаных берегов, гигантских береговых обрывов, мимо тысячных гагачьих стай и любопытных тюленьих голов, встречающих и провожающих стук мотора. На карте сорок седьмого года, которая у нас имелась, полукружьями и квадратиками условных знаков были проставлены фактории, стойбища и отдельные яранги. Мы знали, что ничего этого нет, что первое жилье будет за много километров отсюда, за Колючинской губой. Все эти стойбища и яранги были сведены в свое время в немногие центральные поселки. Когда я намечал места для измерений, я всегда старался привязать точки к этим бывшим жилым местам, где нас встречали моржовые и тюленьи черепа, остатки вешал для рыбы и байдарных подставок. Мы делали измерения примерно через десять-двадцать километров, и почти всегда находилось бывшее жилое место, и было как-то приятно думать о том, что в наших дневниках, на наших картах около сухих цифр измерений появятся забытые названия забытых мест на древней земле.