Вначале было слово

Комбат быстрым шагом направился к Демидовой, для которой с самого начала атаки существовал единственный противник — Марципанов. Остатки боксерских навыков помогли Игорю Леонидовичу выстоять секунд двадцать. Затем Даша мастерски провела удар ногой в голову и уселась на поверженного врага.

— Не могу! — ее лицо исказилось от мучительной борьбы с самой собой. — Надо прикончить гада, а не получается.

— И очень хорошо, — сказал Борис, поднимая девушку.

Его слова были встречены возмущенным гулом.

— На его совести жестокие убийства наших подруг, и мы хотим, чтобы он ответил за это прямо сейчас, — шагнула к Рублеву коренастая плечистая девушка, лихо завалившая Локтя.

— Значит, из-за этого ничтожества вы готовы угодить в тюрьму? — повысил голос Комбат.

Девушки смешались, и тут воцарившуюся было тишину прорезал торжествующий голос:

— Мы не будем его трогать. Зачем, если он сам вырыл себе могилу!

Какое-то время спортсменки молча смотрели на говорившую, а затем самая догадливая охнула:

— Змея! У Марципанова осталась вторая змея.

Девушки испуганно переглянулись. Одна мысль об уцелевшем чудовище приводила их в ужас.

— А что! Пусть почувствует себя в Ксюшиной шкуре! Его холуи займутся змеей. У них это хорошо получается, — наперекор общему замешательству выкрикнула штангистка.

Спортсменки разделились. Вершинина, Хрусталева и Юрьева возражали против жестокого испытания, Гера и Демидова молчали, остальные требовали наказания. Все решили слова освобожденной Жилкиной. Вера обратилась к Свете, поскольку Иришу и Аню знала хуже.

— Жалеешь, значит, — осуждающе бросила она. — Покопала бы с мое могилы, думая, что любая из них может стать твоей, тогда бы не жалела.

Насмерть перепуганного Марципанова затащили на арену. Он попытался выскочить оттуда, когда боевики заносили ящик, но Буек грубо отшвырнул его назад:

— Куда лезешь! Сначала разберись с питоном, потом выходи.

Голодная семиметровая тварь выскочила из ящика, словно распрямившаяся пружина. Комбат едва поверил своим глазам. Одно дело — читать в газете про абстрактные семь метров, и совсем другое — видеть змею толщиной с человека, которая, распрямившись, едва ли поместилась бы по диагонали в комнате его московской квартиры. Питон сразу заметил жертву. Он собрался в клубок, оставив снаружи голову и метра два туловища. Организатор побоища застыл, парализованный страхом. Змея мгновенно распрямилась. Марципанов прикрыл руками лицо, но питон ударил его тяжелой головой в грудь, сбив с ног. Острые зубы впились в плечо Игоря Леонидовича, рептилия мгновенно обвила свою жертву семиметровым телом и начала душить. Изо рта Марципанова хлынула кровь, лопнула от чудовищного давления кожа. Змея поднесла свою голову к его лицу, вывихнула нижнюю челюсть, отчего ее пасть стала похожа на пещеру, и стала медленно заглатывать Игоря Леонидовича.

Девушки заохали, начали в ужасе отворачиваться. Им явно разонравилась собственная идея. Комбат взял один из конфискованных пистолетов. Грянул выстрел. Громадное тело змеи содрогнулось и замерло.

— Все, девушки, — сказал Рублев, убирая оружие. — На этом сеанс кошмаров для вас закончен. Собирайтесь, едем домой.