(Вне)брачный контракт

– Итак, сейчас мы наконец узнаем победителя, – произнес он торжественно. – Признаться, мы все были удивлены мастерством обеих команд. Прости, друг, – кондитер похлопал Кирилла по плечу, – но были десерты, которые действительно не уступали твоим…

– Я буду только рад этому, – по голосу Кира было слышно, что он улыбается. Я не смотрела на него, но ощущала его взгляд на себе. Черт!

– Что ж… Не будем томить наших финалистов… – Ля Роша откашлялся. – Второе место в нашем шоу занимают… Джозеф и Рейна! Ну а первое…

– Мы? – мои глаза распахнулись, я повернулась к брату.

– Софи и Мэтью! – провозгласил Ля Роша. – И отныне я беру вас к себе в ученики.

Я вскрикнула и бросилась на шею Матвею. Это было так желанно, но так невероятно, что я с трудом верила.

Когда же после всех поздравлений и чествований мы покинули студию, я ощутила некую опустошенность. Захотелось побыть одной, поэтому я поспешила вначале в гримерку, чтобы поскорее переодеться, затем направилась к выходу, собираясь поскорее вызвать такси и улизнуть ото всех. Благо Матвей ненадолго задержался с Терезой, с которой хотел в кофейне отметить нашу победу. Однако мой побег не удался: на пути мне попались Настя и Кирилл. Я сразу не поняла, в чем дело, потому что оба они выглядели странно: Настя испуганной и покрасневшей, а Кирилл злым и растерянным.

– Что это такое? – вопрошал Кир. И тут в его руке я заметила тест на беременность. И, кажется, это был мой.

Ох, нет… Как тут оказался этот тест? Горничная же при мне уносила весь мусор из ванной! И при чем тут Настя?

– Что случилось? – я, переступив через себя и свою гордость, вклинилась в их разговор.

– Это выпало из ее сумки, – холодно произнес Кирилл, показывая на дочь. – Я так понимаю, тут замешан ее молодящийся ухажер…

– Тебя это не касается, – Настя пыталась огрызаться, но звучало это очень жалко.

– Давайте не здесь такие вещи обсуждать, – тихо проговорила я. – Может, переместитесь в отель или другое спокойное место?

– Да, поехали, – мотнул головой Кирилл

– Я с вами, – сказала я. Меня очень тревожил этот тест. Он, конечно, мог действительно оказаться Настин, но сомнение не отступало.

В такси я села впереди, вновь умышленно избегая близкого контакта с Киром. Настя всю дорогу мрачно сопела, Кирилл же напряженно поглядывал то на нее, то на меня. В отеле мы все прошли в наш номер. Настя плюхнулась на диван, я села напротив в кресло, а Кирилл остался стоять, вызывающе скрестив руки на груди.

– Ну? Я слушаю, – это было адресовано дочери.

Ее губы задрожали, она шмыгнула носом и произнесла в сердцах:

– Да не мой это тест! А ее, – и указала на меня пальцем.

– Как он у тебя оказался? – я хоть и ожидала этого, все равно не могла скрыть возмущения.

– Я нашла его в вашем туалете, – буркнула Настя, – когда заходила за щипчиками. Решила, раз он в мусорке, то тебе не нужен. А я… Я хотела проверить Антона… Хотела узнать, чувствует ли он до сих пор что-то ко мне… Ну вот и взяла… Чтобы показать ему…

– Показала? – я подавила вздох.

Настя удрученно покачала головой:

– Не успела, – она зыркнула на отца.

Весь вид Кирилла говорил о его растерянности и недоумении.

– Так я не понял, ты не беременна? – уточнил он у Насти.

– Нет, – дочь опустила глаза.

– Тогда чей это тест?

– Я же сказала: ее, Сони, – нетерпеливо повторила девушка. – Ну или того, кто мог его делать в вашем туалете!

– Соня? – Кирилл теперь смотрел на меня во все глаза. – Это твой тест?

Я принялась нервно теребить ручку от сумки. Признаться, что это так, никак не хватало смелости. Просто язык прирос к небу.

– Настя, оставь нас, можешь идти, – проговорил Кир.

– С превеликим удовольствием, – та сразу подскочила.

Не прошло и секунды, как в номере ее уже не было. Повисла гнетущая тишина. Кирилл сверлил меня взглядом, а я не знала, куда девать свой.

– Почему ты мне не сказала? – нарушил молчание Кирилл.

– Во-первых, я не до конца доверяю тесту… В свете всех своих проблем… А, во-вторых, – я вскинула голову и наконец взглянула на него, – кому мне следовало рассказать? Тебе? Или Нуару?

Кирилл провел рукой по лицу, а когда убрал ее, на его губах играла легкая улыбка. Он как-то странно посмотрел на меня, потер переносицу, затем подпер подбородок кулаком и спросил:

– Сердишься до сих пор?

– А ты как думаешь? – я откинулась на спинку кресла, переплела руки на груди.

– Надеялся, что победа в шоу тебя немного смягчила, – отозвался он.

– Эти вещи никак не связаны, – сказала я.

– Но ты ведь не дала мне ничего объяснить вчера…

– Ладно… – я повела плечами. – Слушаю сейчас. Говори. Почему ты скрывал это?