Вне души

– Что такое дом, например, – рассуждал Ник. Это место, куда он почему-то должен приходить после работы. Но кроме него, там проживают по какой-то причине ещё два совершенно отдельных человека, две самостоятельные личности, с которыми он опять же, непонятно отчего, вынужден это пространство делить. Почему? Зачем? Ведь у них совершенно разные интересы, стремления и цели. Он никогда не поймёт их, а они его. Так для чего это полунасильственное существование? Только из-за того, что в результате совместного проживания у них появился некто третий, тот, кто ещё долгое время будет не в состоянии позаботиться о себе самостоятельно? Нику было неприятно об этом думать, но он ясно отдавал себе отчёт в том, что если он хочет изменить ситуацию действовать нужно будет, в первую очередь, ему самому. Неуклонно, прямолинейно и хладнокровно. А значит, как бы он ни старался этого избежать, опять разговаривать, снова и снова что-то объяснять и растолковывать, причём в самое ближайшее время. Слова, слова, нескончаемый поток вербальной скорлупы. Хуже всего было то, что после слов, ему наверняка снова придётся иметь дело с душевной экспансией и чувственной неуравновешенностью людей. И в первую очередь начнётся это со стороны женщины, приходящейся ему женой. Он это уже предвидел. И называл эмоциональным мусором, который люди так любят извергать на своих ближних. И который был ему непонятен и вызывал внутреннее противление. Он всё ещё не понимал, зачем это им нужно. Это такая игра? Ещё один ритуал? Но для чего? С какой целью? Больше всего, думал Николас, это похоже на всеобщее, коллективное помешательство. На бессмысленный, чудовищный балаган, в котором у каждого своя роль. Но он не желает в нём больше участвовать, с него хватит.

Когда Ник вышел из душа, позвонил его отец. После того, как в точности следуя алгоритму, который соблюдали с ним и все остальные, он выспросил у сына про самочувствие, (они все сговорились что ли, метеором пронеслось у Ника в голове), а затем осторожно поинтересовался, почему он не захотел разговаривать с матерью.

– Дело не в том, чего я хотел или не хотел, – размеренно произнёс Ник, и подумал тут же, что вот же ещё одно словечко, которое никак не укладывается в его голове, что значит «хотел»? А что значит «не хотел»? Существует лишь понятия целесообразности, обоснованности и просто здравомыслия, наконец. То, что можно доказать, опровергнуть, выстроить аргументированную и подкреплённую фактами теорию… Некоторое время он, без особого, впрочем, успеха пытался объяснить это отцу:

– Чьи бы то ни было желания, вообще говоря, не играют никакой роли… Я был занят делом, о чём и сказал… ей, – с небольшой паузой в конце, ответил Ник.

– Понятно, – со странной, едва различимой усмешкой, ответил отец, – мы, видишь ли, просто слегка волновались… Ты прилетел несколько дней назад, а всё ещё не дома, – отец, сделав паузу, кашлянул, – и мне кажется, что лучше всё же не говорить о своей матери в третьем лице… Ты согласен, сынок?

Ник выпрямился и расправил плечи. Несмотря на интенсивную, умственную работу в течение дня и нескольких часов, проведённых затем в тренажёрном зале и бассейне, он не чувствовал себя ни в малейшей степени уставшим. Он лишь сожалел, что сейчас тратит время впустую.

– Люди придумали столько слов… Видимо, для создания ореола собственной значимости и придания своим убогим жизням дополнительного смысла… А я не хочу играть по их правилам, – он помолчал и сухо добавил, – и не буду… Что касается того случая, о котором ты говоришь, то я не мог произнести маловразумительное «не хочу», тем более я даже не очень хорошо понимаю, что это значит… Я сказал, что не располагаю временем для этого, вот и всё…

– Конечно, мы всё понимаем, ты занятой человек, но всего лишь один звонок твоим не очень молодым родителям, – дыхание у отца участилось, и Ник с неприязнью насторожился, ожидая, что он снова закашляется, – всего несколько слов, – восстанавливая дыхание, продолжил отец, – что с тобой всё в порядке, это ведь не так сложно, Ники, сынок… И нам с мамой этого вполне хватило бы, – на этот раз отец закашлялся, после чего повисла ощущаемая почти на физическом уровне, тяжеловесная, неловкая пауза, в продолжение которой, Ник терпеливо ждал, что отец повесит трубку.

– Вам совершенно не о чем беспокоиться, я выезжаю… домой завтра, в крайнем случае послезавтра, – с видимым усилием и при этом, почти не разжимая губ, произнёс Ник.

– Ники, – охрипшим внезапно голосом спросил отец, – ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на наше понимание и поддержку, – он снова помолчал и шумно, глубоко вдохнул, – Скажи, тебе нужна помощь? Ведь ты бы не стал скрывать от нас, если бы у тебя возникли проблемы?