Вне игры

В общем, мы с Романом Филипповым близко не дружили, но по духу и непримиримости были близки очень. Была ещё одна история, которая нас тоже случайно объединила. Не помню точно, какой это был год. Помню только, что «период застоя» уже в самом апогее. И тут наш театр решает взять только вышедшую книгу Л. И. Брежнева «Целина» и сделать из неё спектакль. Ставить собирался Б. И. Равенских. Собрали нас всех в первом репетиционном зале, всю труппу! И заставили слушать в течение двух часов этот «шедевр». Читка прошла в глубокой тишине. Когда прозвучала последняя фраза, все сидели в каком-то оцепенении. И вдруг, как удар грома, с грохотом отскочил стул, раздалось какое-то рычание. Это Роман вскочил и, круша перед собой всё, что попадало под руку, стал выбираться из зала. Он был огромен, лицо его побагровело от ярости, он уже не мог больше сдерживать свой гнев.

— Какого чёрта! — кричал он своим громовым голосом. — Ну, вы тут… партийные функционеры!.. Но почему я, человек, случайно родившийся в этой стране, должен всю эту херню слушать?!!

Остановить его не могли. Наши сердобольные артистки побежали за ним из зала, буквально пытаясь повиснуть на нём, чтобы заткнуть ему рот. Но это было извержение вулкана. Он и сам был весь как разбушевавшаяся стихия. В конце концов его затащили в какую-то гримёрную и плотно закрыли дверь. Все молча разошлись из зала.

Я очень надеялась на то, что меня не займут в этом спектакле. Мне всю жизнь говорили, что у меня не русская внешность. А так как там дело происходило в деревне, я очень рассчитывала в этот «колхоз» не попасть. Но через несколько дней я увидела себя в списке приглашённых на репетицию. Это был период не очень светлых дней для меня в театре, но я просто пошла и взяла бюллетень.

А спектакль спустя год состоялся. На сцене была вся труппа, кроме меня и Романа Филиппова. Все нам завидовали. Кроме, кажется, исполнителей главной роли. За эту честь бились трое: В. И. Коршунов, Ю. М. Соломин и Н. А. Верещенко. В результате они все трое играли одного Л. И. Брежнева. То есть «един в трёх лицах». Да простит меня Господь. Все остальные «бабы» и «мужики» были в концертных платьях и стояли на сцене рядком. Когда один из Леонидов Ильичей, держа книгу в руках, читал гениальные строки, типа: «Проезжая по трассе, я решил заглянуть в село Неелово. Навстречу мне вышли бабы», — тут «бабы» в вечерних платьях выступали по очереди вперёд, каждая со своей болью. «Чаво бензина-то не везут, трактора в поле выйти не могут!» Или: «В сельпо совсем продуктов нет. Чем ребят-то кормить будем?» Этот текст мой, так как я, естественно, тот не помню. Но это очень близко к правде. Спектакль шёл один час сорок минут. Двери в зал закрывали на ключи, чтобы зрители не вздумали уйти, не дождавшись финала. Вот такая это была «нетленка». Но спектакль, вернее, «святая троица» и режиссёр Владимир Бейлис (Б. И. Равенских не дожил до этого праздника души) получили Государственную премию! Вот что значит играть в одни ворота!

А мой любимый Роман Филиппов только через несколько лет всё-таки получил звание народного артиста РФ. Я была за него искренне рада. И на поздравительной афише, где было принято писать всякие слова, я написала:

Какое звание ни дай,
Оно таланта не умножит.
И не откроет двери в рай,
Не сделает тебя моложе.
Ты это говорил не раз.
Пусть это истина простая,
Но я с восторгом и сейчас
Её невольно повторяю.
Ты столько лет, как исполин,
Меж нами высился без званья,
Как Человек и Гражданин —
Актёра высшее призванье.
Уберегла тебя Судьба,
И вовремя пришла награда.
Да, за артиста рада я,
За Человека вдвое рада!

Спасибо, Роман, за встречу, светлая тебе память.

* * *