Вне игры

Сейчас, вспоминая эти годы работы в театре «Вернисаж», я невольно впадаю в эйфорию. Я готова с восторгом описывать всё и всех и ставить после каждого имени восклицательный знак. «Но так ведь не бывает в Театре!» — скажете вы и будете правы. Но так было, господа, хотите — верьте, хотите — нет. Наверное, все мы так истосковались без этой атмосферы дружбы и взаимной симпатии и в Театре, и в жизни, что, приходя к нам на спектакли, люди буквально окунались в этот радостный мир творчества. Помню, как Саша Клюквин, увидев генеральную репетицию «Бергмана», сказал: «Я хотел бы работать в этом Театре!» Это было высшей похвалой из уст талантливого молодого актёра. И вот, уже после небольшого эпизода в «Бергмане», он выходит на сцену в одной из главных ролей в спектакле «Ад» (или «За закрытой дверью») по пьесе Ж.-П. Сартра. Жан-Поль Сартр, так же как и Ингмар Бергман, пытается проникнуть в самые глубокие тайники человеческой души. Мало этого, он ухитряется выйти за пределы земного существования, описывая жизнь духа после смерти, где начинается расплата за все совершённые грехи. И человек открывает ад внутри себя. Моя Эстель, маленькая похотливая хищница, пожертвовавшая жизнью ребёнка ради сиюминутных эротических забав, даже попав в замкнутое пространство ада, пытается спрятаться от ужаса совершённого ею греха в объятиях первого попавшегося мужчины. Как мне полюбить её?! Как найти ей оправдание? Как пройти вместе с ней все круги ада?

Сложнейшие задачи ставил перед актёрами этот автор. Ещё недавно в СССР все произведения Ж.-П. Сартра были запрещены.

К этому времени у Ю. В. Непомнящего уже выработался свой стиль и своя режиссёрская концепция Театра: при минимальных зрелищных эффектах сосредоточить всё своё внимание на актёрах. Режиссёр как бы уходит в тень, позволяя зрителю вникать в тончайший психологический рисунок спектакля, который разыгрывают у него на глазах актёры.

* * *

Зрители, зрители! Как мы пытались завоевать их, к каким только приёмам не прибегали! Помню, как я, никогда даже не представлявшая в себе таких возможностей, сочиняла тексты афиш, которые мы развешивали на стенах Театра. Тогда ещё Москва была абсолютно свободна от нагромождения бесконечных реклам. Поэтому наши афиши удивляли и вызывали живой интерес. Все они были разными, но приведу хотя бы одну.

СТЫДНО!

Целый день сидеть у телевизора

И даже не заглянуть в Театр!

Мне хотелось ошарашить прохожих, удивить их и заставить заинтересоваться нашим Театром.

Они заходили. Покупали билеты на спектакль… И становились нашими постоянными зрителями. Это было огромным счастьем.

Конечно, важно было ещё и то, что наш репертуар совершенно отличался от традиционного театрального репертуара. Мы играли никому не известные произведения. Какое чудо было перевести на сценический язык Ф. М. Достоевского «Пассаж в Пассаже» и рискнуть играть спектакль в кафе! Мы сохранили весь литературный материал. А как мы волновались, играя его перед работниками Фонда Ф. М. Достоевского! Как дорого было для нас их признание! Помню чудный комплимент из уст одной дамы Фонда: «Виктория Лепко сыграла такую дуру!» Это была роль Елены Ивановны. Как я была счастлива, услышав эту «рецензию»! Но как виртуозно играли мои партнёры — и А. Пермяков, и В. Хлёстов!

* * *

После Ф. М. Достоевского пришёл на нашу сцену А. Дюма со своей «Нельской башней». И мы опять рискнули играть этот спектакль в кафе, хотя я очень сопротивлялась. Честно говоря, мне эта роль была не очень симпатична.

Коварная, развратная Маргарита, прошедшая свой путь к власти буквально по трупам. Убившая отца, предавшая возлюбленного, бросившая своих детей. Господи, где могла я найти для неё хоть какое-то оправдание? Как влезть в эту омерзительную шкуру, которую отторгает всё моё существо? Пытаться именно в этом несоответствии искать решение? Возможно, это и удалось, но я так и не смогла полюбить Маргариту.

Но как мужественно красив, как обаятельно коварен был О. Щетинин в роли Буридана! Думаю, что все женщины в зале были влюблены в этого героя.

* * *

Театр в кафе? Что это? В Москве этого ещё не было никогда. Но после того как наш кинозал был почти пуст, хотя мы старались показывать самые лучшие фильмы, пришла идея сделать там кафе, а потом Юрий Владимирович придумал играть там спектакли. И вот уже два спектакля идут там с успехом, и на подходе третий — «Призраки» Эдуардо де Филиппо.

Но я, наверное, ретроград. Мне подавай традиционный зал со сценой и без столиков. За столиком я с удовольствием посижу после спектакля, вместе со зрителями. Это уже становится традицией. Кто-то приходит из знакомых, кто-то случайно задержался, и мы сидим, подолгу обсуждая прошедший спектакль. Нам очень уютно в этом кафе, ведь сюда тоже пришла случайно и осталась с нами наша любимая буфетчица Н. И. Попович. Удивительно уютная, всегда улыбающаяся, всегда готовая вкусно нас накормить и преданная Театру и в радости, и в горе.