Вне игры

А как же в Театре, в кино? Как быть там, когда целуешь, и не только целуешь, нелюбимого человека? Как быть там? Ведь приходится изображать любовь во всех её иногда гнусных проявлениях. «А вы по-настоящему целуетесь? А вы как там, в постели… по-настоящему?» — часто спрашивают зрители. А действительно, как это мы там? Вот я и сама задалась этим вопросом. Ведь у меня есть муж, семья. Я люблю их искренне и беззаветно. Но что же это я делаю там, на сцене, с абсолютно чужим мужчиной? Причём тоже так искренне и совершенно, что никто и усомниться не может в подлинности моих чувств. Ну как же, скажете вы, — игра. Это просто актёрская игра. И чем талантливее актёр, тем виртуозней он может обмануть зрителя. А в чём, собственно, состоит этот обман? Да и является ли это в прямом смысле обманом? Все эти вопросы я задала самой себе и пришла к удивительному выводу. Нет! Не обманываю я зрителя, когда люблю своего партнёра. Я и вправду его люблю, как бы он ни был мне неприятен в жизни. Но на сцене ведь это не он, а совсем другой человек. Да и я уже не совсем я. Разве я могла бы поступить так, как моя героиня? Разве я могла бы сказать такие слова? Или даже так одеться. Нет, никогда. Но мне надо в неё перевоплотиться, буквально «влезть в её шкуру». Влезть в шкуру, но со своей душой. И из неё, из этой души, лепить другого человека. То есть моя душа становится материалом для создания другого образа. Дух преображается в материю, из которой кроится новый персонаж? Значит, все мои героини создаются по моему образу и подобию и живут как бы отдельной от меня жизнью, в то же время пребывая в моём теле и используя мою душу? Вот это да! То есть типичное раздвоение личности. Вот почему церковь считала и считает лицедейство грехом. Но мы, веками презираемые и гонимые, продолжаем упрямо выходить на подмостки и играть, играть, преображая жизнь в игру, а игру делая подобием жизни.

Вдруг почему-то пришло сравнение с пауком. Оно уже приходило мне в голову в связи с сочинением стихов. И вот сейчас опять, даже более явно. Ведь паук берёт свою нить из себя, как бы из глубины собственного «я», плетёт свою сеть, мечтая поймать в неё наживу. А актёр плетёт тонкую сеть игры, чтобы поймать в неё зрителя. Вот оно! Зритель становится некоей наживкой. И впрямь, Театр умрёт, если его не будет питать зритель. Да и актёр умрёт без этой подпитки, без игры. А вот интересно, как зритель? Будет ли он спокойно жить без Театра? Много раз уже объявляли о том, что Театр умер. Но, как оказалось, поторопились. Да здравствует Театр!

Но актёру без игры «кранты»! Он уже «подсел» на эту игру, как на иглу. Главное — это получить роль. Он бежит в театр к доске приказов и, затаив дыхание, вглядывается в распределение ролей в новой пьесе. И не дай господь, если его там нет! Это удар! Удар в сердце, удар по самолюбию, сомнение в профессиональной пригодности. Актёр, не получивший роль, ощущает это, как плевок в лицо. И мало кому удаётся с достоинством принять этот факт. Не злобствовать в адрес «счастливчиков», не ёрничать, не выяснять причины у начальства, не желать никому зла. А просто выплакать всё в подушку или напиться. И снова ждать, бесконечно ждать, когда попранная справедливость восторжествует.

Довелось и мне пережить эти минуты, часы и даже годы ожидания. Часто я не понимала причины этого простоя. Но когда чётко и ясно меня преследовала так называемая «месть горбуна», я смотрела ночами в слезах на небо и говорила только одно: «Папочка! Мне очень плохо, помоги мне пережить этот кошмар. Но зато я такая, как ты хотел». И хотя отца давно не было на свете, его любовь и моя вера помогали мне. Неожиданно жизнь делала крутой поворот, и я находила путь, чтобы выжить и не оставаться в положении «вне игры».

Мужчина-vulgaris

Всё-таки интересные существа мужчины. Вот сколько лет живу, а никак не могу в них разобраться. Я имею в виду, что у них там, в голове, в душе творится. Полная загадка! А живу-то я довольно долго уже, и вроде было у меня время что-то понять. Ан нет! И главное, что встречались мне в жизни разного рода «особи»: и большого интеллекта люди, и очень даже среднего. Но, что удивительно, в одних и тех же ситуациях они практически друг от друга не отличались.

Вот тут я и стала думать, что интеллект здесь абсолютно ни при чём. Что я имею в виду? Сейчас поймёте. Мне даже стало совершенно ясно, что у них зрительные органы напрямую с половыми связаны. Ну, в общем, с точки зрения физиологии это тоже понятно. Глаза ведь ниже мозгов находятся. Короче, как только мужчина видит интересную женщину, так сигнал сразу же ниже пояса поступает, как-то минуя сердце. Говорят, что у женщин тоже так же бывает, правда, очень редко. Не знаю, у меня все сначала в сердце как-то концентрируется, а потом уже начинает по всему организму вверх и вниз сигналы подавать.

Или вот тоже, такие понятия, как «совесть» или «нравственность», они, оказывается, у нас тоже по-разному определяются. Нет, вы не подумайте, что я мужчин не люблю или осудить хочу. Ни в коем случае!