Вне игры

Ровно в тридцати метрах за нами плелись легаты, всем своим видом показывая, что происходящее им очень не по душе. Первыми шли Магвай и Критошибка, следом остальные — Айлин, Ланейран, Бьянканова, Лиам, Ронан и Крей. Все, кроме Айлин, были в районе 1 000-го уровня.

Больше мы никаких тем, не предназначенных для чужих ушей, не поднимали, сосредоточившись на фарме. К бонусам мифического кайла добавилась Аура везения Полидевка, которая увеличивала мой показатель удачи на 30 %, повышая в том числе шансы на критический урон. Эта аура — классовый навык жреца Фортуны. Другая аура Большого По, Чумная, была из арсенала Ядра, но даже на низкоуровневых мобах работала пока не очень эффективно. Слабоват был пока новый лидер Чумного мора.

Впрочем, хватало и моей кирки. Слизневиков я ваншотил Тараном, в облака Распыленной смерти не вступал, а если попадал в них, сразу же выскакивал, не давая дебафу нарастить ранг. Без постоянного воздействия на меня отравы он быстро сходил на нет. Кроме того, на мне все время висел Живительный свет — регенерирующий баф от Тиссы. Девушка шла за нами, готовая в любой момент подхилить. Впрочем, Полидевк стал бессмертным, а мобы не могли проковырять «броню», незримо окутывающую меня благодаря мифическому кайлу.

Чем ниже мы спускались, тем больше росли в уровнях и размерах слизневики. Других мобов пока не встречалось. Возможно, этот горизонтальный каменный пласт, пронизанный многочисленными тоннелями — что-то вроде их царства, а все прочее живое вымерло от таких соседей.

Вспышки повышения уровня окутывали наши с Полидевком фигуры чуть ли не ежеминутно, потому что поначалу мы убивали тварей на двадцать-тридцать уровней выше себя. Тисса и легаты с нами в группе не состояли и урона не наносили, так что весь опыт шел только нам.

Когда я взял 46-й уровень, мы притормозили в конце длинного прохода со скошенными под углом стенами, чтобы передохнуть. Отсюда выход из тоннеля выглядел как неправильный черный треугольник, причем пол к концу прохода сильно забирал вниз.

Сзади послышался лязг доспехов и шипящая речь нежити. Легаты остановились ровно в тридцати метрах, не смея приблизиться.

— Что случилось, господин Чоу? — крикнул Магвай.

— Ждите дальнейших указаний! — приказал Большой По, отмахнувшись.

— Лихо ты их строишь, — усмехнулся я, отправляя в небытие выскочившего из темноты очередного слизневика.

Временами из них выпадал лут. Шмотки я разбивал киркой, а требуха для Алхимии шла в инвентарь Полидевка. Парень продолжал жить старыми привычками. Подобрав Пропитанное смертью сердце слизневика, он приблизился ко мне и, озираясь на легатов, заговорщицки прошептал:

— Веришь-нет, но когда появились легаты…

— Что?

— Я чуть не обделался! А потом чуть не попросил их сделать со мной селфи! Реально крыша поехала, они же топы! Короче, запаниковал…

— Не заметила такого, — сказала Тисса. — Как по мне, так ты был само хладнокровие.

— Потому что меня сначала парализовало, — сказал По.

— Чего заробел-то? — спросил я. — Ты ж типа их хозяин, можешь вообще обнулить, если захочешь, сам же рассказывал.

— Тебе легко говорить! — прошипел он. — Ты таких, как они, давно заставил себя уважать, а я вчера из песочницы! Стою перед ними — грязный, вонючий, чумазый, 10-го уровня! Они еще смотрят так высокомерно, особенно вот тот бунтарь… — Он указал на Лиама, недовольно зыркающего в нашу сторону. — Надо было его все-таки понизить.

Лица в полутьме тоннеля, я, конечно, не разглядел, но поза у Лиама была очень характерная — прямая спина, широко расставленные ноги, сложенные на груди руки, надменно задранный подбородок. Узнаю Дрисколла. Рядом с ним стояла, сверля нас взглядом, Айлин. С обоими легатами моя история взаимоотношений была далека от дружеской, и то же самое можно сказать об остальных. И все же я был уверен, что больше их бесит не то, что они должны мне помочь, а то, что оказались в подчинении подростка-оницо.

— Вообще-то, Лиам пялится на меня, Уэсли, — вздохнула Тисса. — Все не угомонится!

Большой По ее проигнорировал. Обтер гниющие ладони о рубаху, и в свете факела стало заметно, что руки его, как и все тело, почернели, а сквозь антрацитовую кожу пробиваются зеленоватые прожилки.

— Короче, все изменилось, когда я изучил панель управления легатами и понял, что это они должны меня бояться! — Приятель издал нервный смешок. — А вообще, прикинь, Скиф, у нас с тобой самый крутой паровоз за всю историю Диса!

— Это у меня самый крутой паровоз, — поправил я его. — Сам посуди: Ядро Чумного мора у меня в поддержке!

— Вот тут я бы поспорил… — проворчал приятель. — Я-то качаюсь с «угрозой» A-класса и сильнейшими игроками мира!

Перешучиваясь, мы продолжили продвигаться вниз. Треугольный проход вывел нас не к пропасти, как я переживал, а к очередной пещере, забитой слизневиками. Они, казалось, спали, так что я перебил их по одному.