Вне игры (СИ)

— Заманчиво… — Она закатила глазки в стиле Энжи. — Но я уже сказала маме.

— Можете меня поздравить, я отстрелялась и теперь я вся ваша. — голосок моей сестрицы прозвучал почти над моим ухом, сама он буквально шлёпнулась на стул рядом со мной.

— И ты меня оставишь ей на съедение? — наклоняюсь к Эле.

Она улыбается.

— В принципе, могу её забрать с собой, если Краш отпустит. Думаю, мама возражать не будет.

— Так-так, интересненько, о чем это вы? — Энжи подвинулась поближе к ним.

— Разрабатываем коварный план, как дать Крашу от тебя недельку отдохнуть.

— Братец, Крашику или тебе? — Энжи рассмеялась. — Чтобы меня неделю не видеть, ты даже Элю отпустишь?

— В том то и дело, Эле нужно ехать в любом случае, с тобой или без тебя.

Внезапно Эля насупилась.

— Нет, не получится её взять с собой.

— Это почему? — Энжи с серьёзной миной уставилась на неё.

— Во-первых, ты сама не оставишь своего Крашика. — Элино лицо приобрело выражение крайней загадочности.

— Я потерплю. — Сестрица аж подобралась от интереса. — А во-вторых?

— А во-вторых, ты заболтаешь меня до смерти. — Прыскает смехом и шепчет что-то на ухо Энжи, отчего та тоже заливается смехом.

В дверях кафе появляется Краш, Энжи вскакивает и бежит ему навстречу, повисает на шее. Слышу только его ответ.

— Ну, раз так хочется, поезжай. Мне и самому нужно будет поездить.

На мой немой вопрос он отвечает кивком в сторону двери. Когда оказываемся на улице, показывает удостоверение.

— Можешь меня поздравить, я теперь стажер-криминалист. Макс уговорил помочь. А без бумажки меня никто и близко не подпустит к этим делам.

Не вижу на его лице радости.

— Будешь мотаться по местам преступлений.

— Когда надо, придётся. — Морщится.

— А тебе это зачем?

— А как иначе мы вычислим этих магов? — Смотрим друг на друга. — У меня самого планы на неделю в дороге. Так что я даже рад, что Энжи с Элей будет. Со скуки она бы тебя достала.

— Уж как я рад… — вздыхаю, — бросили меня все под самый запуск.

***

Энжи.

Серёжка сам нас отвёз к Эльке. Сказал, что ему по пути и так спокойнее. Конечно, спокойнее, теперь он точно знает, где мы. Элькина мама очень обрадовалась и очень хорошо меня приняла. Мы целыми днями только и делали, что ели, спали, говорили и смеялись. Городок маленький, как сказала Эля, даже сходить некуда, единственный клуб с не очень хорошей репутацией. К концу недели мой непоседливый характер дал себя знать – я подбила подружку сходить в клуб потанцевать. Сама не танцевала, кажется, тысячу лет, а как услышала, что Элька вообще никогда и не пробовала, я загорелась идеей-фикс её научить. Заверив наших мальчиков, что мы только танцуем, спиртного даже не нюхаем, а главное, не ищем приключений на наши пятые точки, я их уговорила. Даже сложнее, чем их, на эту авантюру было подбить эту скромницу. Но я справилась и с этой задачей. Следующим испытанием оказался выбор нарядов. Когда я надела захваченное из дому на всякий случай подходящее платье, Элька покраснела сразу.

— Ты так пойдёшь? — Она вытаращила на меня перепуганные глазки. — Оно же сильно не приличное.

— Неприличное я вообще-то оставила дома. — Заявила я и пошла переодеваться, поняв по взгляду, что она со мной в таком виде точно не пойдет.

Она меня добила еще круче.

— Подруга, ты развлекаться или на похороны собралась?

— Ну чего, — опускает глазки, — я так даже на работу ходила.

— Угу. То-то мне столько сил понадобилось, чтобы вас с Дэном свести.

Тащу к зеркалу.

— Смотри на себя. — Из зеркала на нас смотрит такая себе лапочка в зелёном сарафанчике длиной ниже колена, так и хочется погладить по головке и отправить делать уроки. — Закрывай глаза.

— Не подглядывай. — Буквально сдираю с неё сарафанчик и натягиваю то самое неприличное. — Смотри.

Она смотрит в зеркало, а я смотрю на цветомузыку на её лице — красное, белое, красное, белое. Даже не смеюсь, настолько интересно наблюдать за её нереально честной мордашкой. Я могу в хронологическом порядке записать каждую мысль, которая отразилась на этом лице. Минут через двадцать, когда на этом личике начала появляться улыбка и даже томная поволока в глазах, заявляю:

— Покажем тебя в нем и Дэну. Потом. Снимай!

— Откуда ты… — святая простота. Будто у меня не первая мысль при каждой примерке, как это на мне заценит мой любимый.

Мнется, не торопится снимать, пока я пытаюсь в её сумке найти что-то подходящее, в гардеробе в основном детские вещи.

— А может…

— Класс. На мне оно неприличное, значит, а на тебе приличное?

— Ну ты же у нас яркая такая. — Подлизывается, что ли? — А так тебе за меня не стыдно будет.

Улыбается хитро. Довод принимается.

— Придется тебя подкрасить. — Беру в руки косметичку чуть ли не впервые за два года. Серёжка бухтит, если я даже говорю, что хочу накраситься.

Но художник я или не художник? Подводим немножко глазки, капельку пудры, рисуем нежно-розовые губки. Смотрю на дело рук своих – и чувствую, что еще немного, и сама начну тонуть в этих огромных глазищах. Сама она не отрывается от зеркала ещё минут пятнадцать. Из принципа себе только пудрю щеки символически. На Элькин немой вопрос заявляю: