Вне клана

Впрочем, люди не разошлись. Встав со своих мест, они собирались в группы, разговаривая о делах, о которых я не имел ни малейшего понятия. А еще несколько аль-Ифрит изучали меня издали, но слишком уж внимательно. Похоже, «это неинтересно, дан» скоро пойдет по второму кругу. Вот не было заботы!

Подхватив Аману под локоть, я отвел ее в сторону, достаточно далеко, что наш разговор не услышали.

— Хочешь уйти? — спросила она, окинув понимающим взглядом гостей, следивших за нами со все возрастающим любопытством.

— Да, прогуляюсь, — согласился я и тут же добавил: — Можешь объяснить, почему не предупредила, что мы с Кастианом, оказывается, уже «братья»?

— Не предупредила? — Амана уставилась на меня с недоумением. — В смысле, не предупредила?

— То есть предупреждала? — я поднял брови.

Амана некоторое время изучала меня с таким видом, будто не могла понять, говорю я серьезно или шучу.

— Сегодня утром, когда мы ехали к имению, — заговорила она медленно, — мы трое — четверо, если считать Зайна, — немного отстали от шеновцев. Кастиан объяснил, что, поскольку под настоящей фамилией он появиться не может, то хочет взять ту же, что у тебя. Путешествующие вместе родственники вызывают меньше подозрений. Ты на это кивнул и сказал: «Верно».

— Я… действительно так сказал?

— Да.

— Не помню. Даже намека на этот разговор не помню.

Я потер лоб.

Сейчас я вдруг осознал, что сегодняшний день сохранился у меня в памяти каким-то пятнами. Вот самое утро. Барьер. Группа богатых путешественников, у которых Амана конфисковала лошадей. Потом… потом какая-то невнятная пустота, перемежающаяся несколькими отрывочными образами — городской стены, поля ромашек, цветущей рощи, стада коров вдали… А потом слова Аманы, говорящей о том, что мне нужно оставить пауков, и вот уже перед нами на холме высится замок аль-Ифрит…

— Должно быть в тот момент я думал о чем-то своем и пропустил все мимо ушей, — сказал я наконец. — Прости, это мой недочет.

— Бывает, — хоть Амана и махнула небрежно рукой, но все же выглядела слегка встревоженной. — Да, кстати, Хеймес хочет поговорить с тобой сегодня вечером. Чтобы слугам не искать тебя по всему замку, будь к закату в своих покоях, я пришлю за тобой человека.

— Понял. Буду. И знаешь, пусть Кастиан тоже присутствует.

— Уверен? — Амана приподняла брови.

Я кивнул.

— Мне надоело избегать его вопросов, и два раза рассказывать одно и то же не хочется.

Территория между самим замком и окружающими его крепостными стенами была просторной, зеленой и ухоженной. Но спустившись по лестнице, я не пошел ни в один из скверов, ни к искусственному пруду. Вместо того ноги сами понесли меня в оранжерею у крепостной стены, ту самую, с лекарственными растениями.

Сейчас в ней было ожидаемо пусто — я помнил слова проводника, что служители появляются там только по утрам. До заката — я взглянул на небо — оставалось еще часа три.

Почему бы…

В самом деле, почему бы мне и не…

Казалось, прошло всего несколько мгновений между тем моментом, когда я принял решение, и когда я уже стоял рядом с местом, где начинались заросли высокой травы с красно-зелеными острыми стеблями.

Кому будет хуже, если я позволю себе небольшую слабость?

У меня хватило здравого смысла, чтобы снять камзол, аккуратно свернуть его, вывернув на левую сторону, чтобы не измять и не запачкать, а еще мимолетно подумать: как хорошо, что моя рубашка и штаны темного цвета. А потом я прошел шагов на десять в глубь зарослей — стебли доходили мне до пояса и росли густо — и сделал то, чего так хотел — просто упал в эту траву. Покатился по ней, урча от удовольствия, будто дикий зверь. И, наконец, замер, уткнувшись носом в плотно растущие стебли и вдыхая запах, у самых корней еще более сильный и манящий…

Не знаю, сколько времени я так пролежал, но вряд ли долго, потому что небо над прозрачным потолком оранжереи осталось таким же светлым. Из блаженного состояние полного отсутствия мыслей меня выдернули незнакомые голоса, женский и мужской.

— Почему здесь? — спросил мужчина.

— Ну не в покоях же, — с легким раздражением отозвалась женщина. — Заодно пополню запас бинжи.

Послышался звук срываемых листьев.

Говорившие находились от меня шагах в десяти, но вряд ли видели — примятая трава успела подняться, а своей высотой она полностью меня скрывала.

— А если кто-нибудь сюда придет? Если услышит наш разговор?

— Какой же ты параноик, — послышалось металлическое звяканье, скрежет, будто камнем ударили по камню, и мне показалось, что краем глаза я уловил вспышку. Женщина между тем с удовлетворением добавила: — Все. Теперь, даже если в шаге от нас будут стоять, ничего не услышат. Тройная защита. Доволен?

Мужчина в ответ пробурчал что-то невнятное, вероятно согласие.

Я осторожно приподнял голову, повернул — с той стороны, откуда шли голоса, в воздухе медленно растворялась слабо светящаяся дымка. Очевидно, та самая тройная защита.

Но если амулет — или что там было — активирован, почему я продолжаю слышать все, что говорят эти люди?

Ладно, это было не так уж важно. Важнее было, чтобы они не услышали меня. И не увидели, конечно.