Вне корпорации

— Так и есть. Деген — это человек, чье ДНК искорежено до такой степени, что наномедицина до сих пор бессильна что-либо исправить… Представьте себе дефектный компьютер, например. Четвертый уровень — сравнительно легкая степень, но и она говорит сама за себя. Сейчас такое положение вам очень пригодится.

— Кажется, я понял… Хорошо, согласен.

— Скоро я вернусь и навещу вас.

Лицо Нилы исчезло, и на экране снова возник текст контракта.

— Когда будешь готов выйти из этой комнаты, — сказал аватар, — я выдам тебе жетон.

— Великолепно! — ответил Джастин. — Я буду готов через минуту. И, кстати…

— Что? — спросил цифродруг.

— Как тебе нравится имя себастьян?

Мош шел на совещание, когда на дисплее его цифродруга появилась Нила.

— Мош!

— Слушаю тебя, Нила.

— К нему наведался Гектор.

— Ты меня не удивила… Каковы последствия его прихода для нас?

— Помнишь мою недавнюю пылкую речь?

— Да, и что?

— Удали ее. То, чего Джастин еще не знает о нашем мире, он узнает в течение нескольких часов. У него есть цифродруг, и он умеет с ним обращаться… Кстати, мы можем подать в суд на Гектора и GCI за незаконное вмешательство в процесс воскрешения и адаптации?

Мош рассмеялся:

— Нила, ты не можешь подать в суд на владельца твоего контрольного пакета… — Помолчав, он продолжал:

— Не верится, что Гектор обучил его управлять цифродругом.

Молчание.

— Нила!

— Гектор ничему его не учил, — нехотя ответила Нила. — Это я.

Теперь замолчал Мош.

— Мош, ты где?

— Все понятно… — Он поморщился. — Хотя… нет. Ничего не понимаю.

— Мош, мне пришлось его научить. Гектор не только показал ему цифродруга, он пытался обманом заставить его подписать контракт о персональной инкорпорации!

Мош вздохнул:

— Коварство Гектора трудно переоценить!

— Вот почему для Джастина так важно по-прежнему доверять мне — пусть даже не на моих, а на его условиях. Только под моим руководством он может вписаться в наше общество, хотя он пока еще этого не сознает.

— Значит, он занимается нерфингом… Первое время лучше не отходить от него ни на шаг.

— Приклеиться к нему я тоже не могу.

— Ах да, ты боишься потерять его доверие… Что предлагаешь?

— Я подготовила ему удостоверение дегена четвертой степени. Насколько я понимаю, скоро он начнет повсюду бродить. И если мои догадки правильны, первым делом он отправится к капсуле, из которой его извлекли.

— Мы проследим за ним… на расстоянии. Держи меня в курсе, ладно?

— Ладно, Мош. Пока!

Образ Нилы исчез, и Мош положил цифродруга в карман. Жизнь, от которой он так пытался бежать, догнала его и наступает на пятки. Человек поумнее, наверное, замкнулся бы в своем мирке. Но те же причины, в свое время вынудившие Моша уйти из GCI, сейчас побуждали его остаться. Он не отдаст своих соратников на растерзание Гектору и ему подобным, да и Джастина тоже бросать не хочется, ведь он теперь почти на его попечении. Бросать друзей не в его характере — а менять привычки уже поздно.

«Наша способность упорядочивать атомы лежит в основе технологии. Мы ушли далеко в своей способности упорядочивать атомы, от заточки кремня для наконечников стрел до обработки алюминия для космических кораблей. Мы гордимся нашей технологией с нашими лекарствами, спасающими жизнь, и настольными компьютерами. Однако наши космические корабли все еще грубы, наши компьютеры пока еще глупые, а молекулы в наших тканях все еще приходят в беспорядок, вначале разрушая здоровье, а затем и саму жизнь. При всех наших успехах в упорядочении атомов мы все еще используем примитивные методы упорядочения. При имеющейся у нас технологии мы все еще вынуждены манипулировать большими, плохо управляемыми группами атомов.

Но законы природы дают много возможностей для прогресса, и давление мировой конкуренции даже теперь толкает нас вперед. Хорошо это или плохо, но самое большое технологическое достижение в истории все еще ожидает нас впереди».

Эрик Дрекслер. Машины создания: грядущая эра нанотехнологии (1986)