Вне Маршрута

На улице глубокая ночь, ветер утих, на смену птицам пришли сверчки, Кэт уже спит, а я думаю о «Живых землях». Почему мы не пытаемся наладить контакт с другими странами? Почему корабли престали ходить так далеко? Может и земель этих уже не существует? Тогда почему существуем мы? Вопросы щипали мой мозг, как навозные мухи, а он всё отмахивается от них, что провалиться в сон.

ГЛАВА XIV: НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

– Доброе утро, солнышко! – Кэт?

Тяжёлый ботинок врезается в живот с такой силой, что мои кишки чуть не вышли у меня изо рта

– Эрл! – Крик Кэтрин

– Заткните девку! А ты, – огромная пятерня хватает меня за волосы – вздумали по нашей территории гулять, а!? – Резкий удар в челюсть бросает меня на пол, кто-то тут же упал ногами на мои руки

– Кто вы?! Что происходит, Кэт! – Продрав глаза, я увидел людей в комбинезонах, свитерах и джинсах

– Это вы кто? Что забыли на нашей территории?

Жёсткие лица и такие же руки. Видимо это те, кто развешивают людей на столбах

– Вяжите их, и в лагерь

– Не позволю твари! – Но мои руки придавлены

– Закрой свою пасть, пёс! – Удар ботинком по лицу, выключает моё сознание.

Нос дико болит, как и всё лицо, на губах привкус метала, а один глаз вообще не открывается. Всюду слышаться приглушённые звуки: разговоры, песни, и смех похожий на рычание. Шевельнув руками, понимаю, что запястья намертво связаны верёвкой, вокруг темно, только сквозь щели между досок пробиваются лучи света, осмотревшись, понимаю, что я в сарае. Дверь издаёт длинный и противный скрипящий звук, и в сарай входит крепкий мужик с бородой

– Очухался…о, а глаз то заплыл – он издал что-то наподобие смеха

– Где девушка!?

– Не дёргайся, – он отвесил мне пощёчину – она в другом месте, но, она в отличие от тебя в порядке – сев на пень, он закурил сигарету

– Кто вы? Что вам нужно?

– Мы? – Он выдохнул дым – мы здесь живём, и живём давно, а вот вы кто такие? Шмотки у вас какие-то странные

– Мы просто, шли через это место к порту, мы не хотим вам навредить! – Глотка слипается из-за сухости во рту

– Да-да. Все так говорят, вернее, говорили, теперь вон, на столбах весят. Не любим мы чужаков на нашей земле, а вы – чужаки, а чужаков ждёт, смерть, либо труд, тут уже как босс решит

– Но мы же ничего не сделали! За, что нас вязать?

– Может, вы сделаете что-то потом? – Он встал и подошёл ко мне – Да и в нашем старом амбаре вам кто разрешил ночевать?

– Он же стоит заброшенный! Да и, что бы вам сделали? Мы сейчас сами настороже, от людей одних прячемся! – Решил ему соврать

– И от кого же?

– Не важно – я уставил свой глаз в его холодные, синие и тяжёлые глаза. Мощные руки, густая борода, и такие же густые брови, он стоит надо мной словно древний колосс, который своей пятернёй, может раздавить мой череп

– Послушай – он сел на корточки – мне, всё равно, что с тобой будет, а твою бабу мы оставим, хорошенькая она у тебя – скалиться мне прямо в лицо – детей нам нарожает и…

– Заткнись ублюдок! Я тебе череп камнем проломлю – злость переполняет меня, зубы давят друг на друга с таким давлением, что ещё чуть-чуть, и они треснут – только троньте её! Обещаю ты, и твои…– он тушит сигарету об мою руку. А потом без слов выходит из сарая.

Крик из моей груди вырывается наружу, всю пустоту сарая заполнил мой вопль злости и ненависти. Веревка жжёт руки, но я по-прежнему не оставляю попыток разрезать её трением о тупую деревяшку. Но силы кончаются. Упав правой стороной лица на землю, выдыхаю с хрипотой и закрываю глаз.

«Всё ли с ней в порядке? Наверняка, она сильная». На улице уже вечер, уснуть не получается, всё ноет и болит. Когда силы подступают вновь, пытаюсь вырвать длинный кол, к которому меня привязали, мышцы напряглись до предела, пальцы впились в кол так, что начинают дрожать, тяну его вверх, расшатываю из стороны в сторону, но всё бестолку. Тогда начинаю пинать его ногами

–Давай дрянь! Ну же! – Удар, ещё удар, удар – тварь! Почему ты не падаешь?

Встав на ноги, настолько, насколько хватает длины верёвки, ищу что-нибудь острое, но везде лежит ненужный хлам. Но вдруг, мой глаз замечает, небольшой блеск, возле одной опоры, приглядевшись, я увидел – стекло. Тяну ногу, но хватаю лишь землю. Тогда упав на спину и вытянув руки, ногами пытаюсь подтянуть к себе стекло, раз – неудача; два – неудача; три – почти получилось. Немного переведя дыхание и сконцентрировавшись, делаю ещё попытку – удача! Подтянув стекло, беру его руками и начинаю неуклюже резать верёвку; скрип дверей прерывает меня, спрятав стекло под ботинок, уставился на дверь. Ко мне вошла женщина средних лет, в платье и рубашке, живот у неё большой, видимо беременна. В руках она тащит – кувшин? Подойдя ближе, она немного посмотрела на меня, присела рядом и сказала:

– Пей – резко выпалила она. Делаю глоток непонятной тёплой жидкости – ещё! – Делаю второй глоток

– Что это? – на губах и во рту неприятный привкус

– Молоко – сухо отвечает она.

Встав с колена, она направилась к выходу. Молча, я провожал её, но один вопрос не давал мне покоя. Перед тем как она вышла, я задал его: