Вне морали

– Несколько лет назад меня угораздило ввязаться в одну семейную склоку. Жили мы тогда в съемной квартире, в Эли. Были у нас соседи, семейная парочка с детьми. С мужем мы дружили. Он был в общем-то неплохой парень, но нагловатый. Ветеран. И вдруг в один прекрасный день он теряет и работу, и потенцию. Прибегает к нам его жена и говорит мне, что муж бегает по квартире с револьвером и грозит убить всех – ее и детей. Я хорошо знал его и сразу понял, что настроен он серьезно. Вызывать группу поддержки я не стал, решив, что в этом случае он точно всех ухлопает, собрался пойти один. Вхожу, спрашиваю его: «Что случилось-то?» – а он, ничего не отвечая, просто наставил на меня шестидюймовый ствол. Честно говоря, я не на шутку перепугался. Кое-как я все-таки его разговорил, залез к нему в душу, хотя бы частично, уговорил сначала отпустить детей, а через несколько минут и жену. Хотя, кстати сказать, уходить она не хотела. В общем, остаемся мы с ним вдвоем. Я уже подумал, что все благополучно закончилось. Фактически оставалось только уговорить его, чтобы он не пускал пулю себе в лоб. Но похоже, я его недооценил. Он все так же тычет стволом мне в грудь, я стою с поднятыми руками. Я подумал, что нечего время тянуть, нужно действовать. Закричал во всю глотку: «Клади револьвер на пол!» – и двинулся на него, надеясь, что он выполнит команду. А он вместо того, чтобы выполнять ее, без всякого предупреждения вдруг нажимает на спусковой крючок. Я в этот момент прыгнул на него, и пуля прошила мне руку от плеча и отбросила на пол. Он же, воспользовавшись паузой, засовывает ствол в рот. Я снова закричал, и тут его голова разлетелась на куски.

Андреа закрыла лицо ладонями.

– Не знаю, что и сказать.

– Видишь, как опасно меня спаивать? Я начинаю рассказывать истории, которые тебя расстраивают.

– Это я виновата, сама просила. Но я все равно довольна, что ты мне все рассказал.

– Давай лучше откроем еще бутылку?

– Не нужно. У меня завтра лекции. Не думаю, что мои ребятки обрадуются, увидев своего преподавателя с похмелья.

– Так как же мы с тобой все-таки не пересеклись в колледже? – спросил Страйд. Этот вопрос всегда возникал в его голове после трех бокалов вина, а после четырех уже изводил его.

– Ты уже закончил колледж, а я только поступила туда. Вот почему, – объяснила Андреа.

– Возможно. Ручаюсь, что ты бы и не взглянула тогда в мою сторону.

– Ошибаешься, – улыбнулась Андреа. – Взглянула бы, и не раз. А даже два или три.

– Не уверен. В то время я был угрюмым и замкнутым, общества сторонился. А ты, наверное, была душой компании, ходила на вечеринки, по разным клубам, и всегда в окружении поклонников.

– Не совсем так. Душой компании я была, в клубы, в основном научные, ходила, но поклонники вокруг меня не увивались.

– Так я тебе и поверил!

– Серьезно! На свидания меня часто приглашали, но лишь один раз. – Она обхватила свои груди и покачала ими. – Как только поклонники понимали, что хватать за них я не даю, они сразу теряли ко мне интерес.

– Но послушай, это вроде как задуть свечи на торте, а сам торт не попробовать, – произнес Страйд.

– Забудь эти детские аргументы. Я убеждена, что ты в колледже считался истинным джентльменом.

Страйд расхохотался:

– Семнадцатилетних джентльменов не бывает.

– Очевидно. Но тебе повезло, ты встретил в колледже Синди, родную душу. Вы на старшем курсе познакомились?

– Да.

– И думали, что это навсегда.

– Именно так и было. Любовь с первого взгляда.

Андреа пересела на диван и прильнула к Страйду плечом. Кот, спавший у него на коленях, вздрогнул и проснулся, недовольно посмотрел на Андреа, снова положил голову на лапы.

– А что случилось с Синди?

Страйд посмотрел вдаль, туда, где его воображение еще рисовало ему ее портрет. От времени он стал терять свои очертания, отдалялся, уменьшаясь в размерах, и мерк.

– С ней я не чувствовал себя одиноким, – промолвил он. – Она подшучивала надо мной, пробивала бреши в моей глухой круговой обороне. Она самый духовный человек из всех, с кем я встречался. Не набожный и религиозный, а именно духовный. Синди помогла мне увидеть все то, что я любил – озеро, лес, – совсем в ином свете. Когда я смотрел на них через нее, они становились иными, лучше. Все становилось лучше. И жизнь тоже.

Страйд опустил голову, взглянул на кота. Тот безмятежно спал, не впечатленный сентиментальным рассказом. Страйд повернулся к Андреа. Она сидела, все так же прижавшись к его плечу.

Она плакала.

На следующее утро Дэн вызвал свидетеля Кевина Лаури.

В этом качестве Кевин производил бесподобное впечатление – стройный, подтянутый, ладно скроенный, он чувствовал себя немного неуютно в костюме с белой рубашкой и галстуком. Извиваясь и ерзая, Кевин с трудом втиснул свое крепкое молодое тело между поручнем и креслом. С вызовом он осмотрел зал, изучил лица присяжных, едва заметно волнуясь, увидев Эмили Стоунер, улыбнулся ей мягкой сочувственной улыбкой, но та на нее не отреагировала.

Дэн быстро рассказал о знакомстве Кевина с Рейчел и перешел к делу: