Вне подозрений

— Я никому дорогу не перебегаю. У меня всего одна забота — организовать тебе встречу.

— Встречу?

— Не знаю каким образом, но ты вписываешься в схему Дрейтона. Пока не могу сказать, как именно, но мне удалось убедить Дрейтона в том, что чем скорее вы встретитесь, тем лучше. Негоже с его стороны обращаться с тобой как с закоренелым преступником.

— Так Дрейтон хочет предложить мне какую-то сделку?

— Я хочу сказать только одно: ты должен встретиться с Дрейтоном. В твоих же интересах.

— Хорошо. Кстати, в адвокатах у меня Роза.

— Не надо адвоката. Даже о нашем разговоре ничего ей не говори.

— Он что же, хочет взять меня голыми руками, оставить без всякой защиты?

— Ты сам адвокат, к тому же бывший обвинитель. Как-нибудь справишься.

— И все же я не понимаю…

— То, что должен сказать тебе Дрейтон, нельзя произносить в присутствии твоего адвоката или кого бы то ни было еще. Это предназначено лишь для твоих ушей, и это твой первый и единственный шанс. Такие он поставил условия. Не я это придумал.

Джек задумчиво молчал. Ему не раз доводилось быть свидетелем жесточайшего соперничества между государственными силовыми структурами и местными органами прокуратуры. Вонь от этих грязных политических игр, казалось, исходила сейчас из трубки.

— Я очень ценю нашу дружбу и все, что ты для меня сделал. Но все же постарайся не совать шею в петлю, договорились?

— Обо мне не беспокойся. Речь сейчас идет о тебе. — В голосе Шейфица Джек уловил настойчивость, даже не присущую этому человеку нервозность, и встревожился. — Тебе не придется отвечать на вопросы. Просто послушай, что будет говорить Дрейтон.

Джек взглянул в окно, на Корал-Гейблз. Опыт научил его: не следует подвергать слишком тщательному анализу неожиданно подвернувшиеся возможности. В какой-то момент можно довериться друзьям, принимать решения не головой, а сердцем.

— Ладно. Где?

— В центре.

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше. Дрейтон приехал в Майами всего на один день.

— Буду через час.

— Вот и хорошо. Тогда до встречи.

— Ага, — сказал Джек. — Жду не дождусь.

26

В двенадцать тридцать Джек подъехал к зданию Федерального управления в центре Майами. Хорошо знакомое место.

Именно Шейфиц в свое время убедил его стать федеральным прокурором, именно из-за него Джек проработал здесь дольше, чем собирался. Шейфиц тогда возглавлял отдел специальных расследований, весьма слаженную и целеустремленную команду, которая занималась самыми сложными делами — от эксплуатации детского труда до преследования со стороны гангстерских группировок. Нелегкая была работа, и скучать не приходилось. И все это как нельзя лучше подходило Джеку. Они с Шейфицем работали бок о бок. Каждого вполне устраивал стиль другого, и относились они друг к другу с симпатией. Но ничто не вечно. Шейфиц пошел на повышение, возглавил другой отдел, а Джек занялся частной практикой. Отношений они не порывали, встречались и созванивались, но прежней тесной дружбы уже не было. Особенно после того, как Джек оказался по другую сторону баррикад — начал выступать в суде адвокатом.

Шейфиц провел Джека в конференц-зал, расположенный рядом с его офисом. Там его ждали двое. Джек увидел их еще из холла, через стеклянные двери.

— Я так понимаю, Дрейтон — это тот, маленький?

Шейфиц улыбнулся, затем вдруг сразу посерьезнел.

— Жаль, что не было времени подготовить тебя как следует, но, может, оно и к лучшему. Ни к чему, чтобы нас заподозрили в каких-то особых симпатиях друг к другу. Помни только — это не мое шоу. Дрейтона.

— Понимаю. Ни для кого не секрет, как именно привык действовать Дрейтон.

— Ты его знаешь?

— Только по слухам и отзывам. Крепкий орешек, хитрец и проныра. Каждого, кто живет за пределами телефонных номеров, начинающихся с двухсот двух, считает человеком, упавшим с телеги с репой.

— Ладно, не важно. И сделай мне одолжение. Постарайся не упоминать о телеге с репой, хорошо?

— Ты же меня знаешь, скажу вместо приветствия.

— Я серьезно. Думаешь, легко было добиться этой встречи?

Джек и сам недоумевал, как это Шейфицу удалось убедить Дрейтона выложить карты на стол. Такого рода вещи сами по себе не происходят, тут недостаточно одного «пожалуйста, очень вас прошу». Он взглянул старому другу прямо в глаза и сказал:

— Спасибо.

— Не за что.