Вне подозрений

— Проклятье, я же объяснил! Это обвинение, которое может предъявить вам полиция. — Его тон изменился. — Но с одной его частью я согласен. Эти две гибели — миссис Тейлор и мистера Реншо — взаимосвязанные факторы одного преступления. Наш убийца ответствен за обе смерти.

— Но что думаете вы? — спросила Люсия. — Вы сказали, что когда проясните кое-какие моменты, то будете знать, верить мне или нет. Так говорите!

— Моя дорогая леди! — Доктор Фелл выглядел ошеломленным. — Я еще не задал вам ни одного вопроса о том, что интересует меня больше всего! Таких вопросов всего два, но они перевешивают все остальное. Разрази меня гром, если это не так!

— Что это за вопросы?

Доктор Фелл наморщил лоб:

— Вы присутствовали в зале суда в первый день процесса и слышали показания Алисы Гриффитс, служанки миссис Тейлор. Она сказала, что во время вашего визита в «Приорат» у вас с миссис Тейлор был «крупный разговор» о религии. Что она под этим подразумевала?

Вопрос озадачил Патрика Батлера не менее, чем саму Люсию.

— О религии? — переспросила она.

— Да!

— Но я не припоминаю… Хотя постойте! — Глаза Люсии блеснули. — Кажется, тетя Милдред что-то говорила о переходе в католичество.

Сбитый с толку доктор Фелл недоуменно моргал, придерживая очки на черной ленте.

— Вы в этом уверены? — допытывался он. — Вы уверены, что миссис Тейлор использовала слова «католическая церковь»?

— Да, насколько я помню. Тетя Милдред была приятной женщиной, но обладала странным чувством юмора — например, называла доктора Бирса Амброз,[16] — а после каждой шутки ухмылялась, показывая зубы, как волк. Конечно, я сказала, что мы принадлежим к англиканской церкви!

— Мой последний вопрос! — Он внимательно посмотрел на нее. — В наши дни леди еще носят подвязки?

«Старик рехнулся! — подумал Батлер. — Или нет?»

— Почему… — начала Люсия, но тут же осеклась. — Вообще-то нет, — сухо ответила она. — Последнее время их не делают.

— Даже красные подвязки? — настаивал доктор Фелл.

Внезапно Патрик Батлер знаком велел им умолкнуть.

Уже некоторое время чисто животный инстинкт подсказывал ему, что кто-то подглядывает или подслушивает. Чувство усиливало то, что он как бы не принимал участие в разговоре. Посмотрев в сторону двери на галерею, где теперь горел свет, Батлер увидел, что замочная скважина темная. Ощущая себя персонажем фарса, он подкрался к двери и распахнул ее.

Снаружи, слегка наклонившись, чтобы лучше слышать, стояла испуганная горничная Китти Оуэн. Но когда девушка выпрямилась, она не казалась обескураженной.

— В чем дело, Китти? — поднявшись, спросила Люсия небрежным тоном, как будто горничная постучала в дверь.

— Я искала вашу вязальную корзину, мэм. Могу я войти и посмотреть, нет ли ее здесь?

— Да, конечно.

Китти поправила кружевной чепчик. Что выражал ее взгляд, обращенный на Люсию, когда она скользнула в комнату? Неприязнь? Нет. Чувство превосходства? Возможно. Батлер, испытывая смутное беспокойство, пытался это анализировать.

За все это время Люсия ни разу не подняла на него глаз.

— Китти обожает вязание, — объяснила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Таскает с собой эту корзину, как сокровище, и заканчивает все вещи, которые я начинаю вязать. Но мисс Кэннон запрещает ей носить в корзине книги. Ты нашла ее, Китти?

Горничная подобрала корзину с другой стороны комода, куда она, очевидно, упала.

— Да, мэм. Я докончу свитер, если вы не возражаете.

— Хорошо. Тогда иди.

Китти шмыгнула к выходу. Но, пробегая мимо Батлера, она быстро взглянула на него, и в ее темно-карих глазах отразились такие же удивление и страх, как ранее у входной двери.

— Вы напоминаете мне мистера Реншо! — сказала Китти, прежде чем дверь закрылась за ней.

Люсия, стоя посреди комнаты, выглядела как женщина на грани истерики.

— Надеюсь, вы извините меня, — сказала она, — если я больше не стану слушать о том, в чем я виновна. Доктор Фелл…

Она оборвала фразу, не обнаружив его на прежнем месте. Можно было лицезреть только черную накидку, увенчанную копной взъерошенных волос. Старый джентльмен стоял между кроватями, уставясь на графин с водой на столике.

Подойдя, Батлер тоже посмотрел на графин. Воды в нем оставалось только на донышке, и она была полна микроскопических пузырьков, сверкающих при свете.

— Мэм, — не оборачиваясь, заговорил доктор Фелл, — ваш муж выпил столько воды, сколько не хватает в этом графине?

— Нет-нет! Полиция забрала большую часть для анализа — так сказал мне старший инспектор. И это последний вопрос, на который я отвечаю сейчас или в любое другое время.

Батлер повернулся и посмотрел на нее.

— Послушайте, Люсия…

— Я была бы рада, мистер Батлер, — прервала она, — если бы вы больше не вмешивались в мои дела.

Хотя Батлер чувствовал себя получившим пощечину, он мог понять Люсию. Любая женщина на ее месте потеряла бы контроль над собой.

— Пожалуйста, выслушайте меня, — мягко произнес он. — Нет ни капли прямых доказательств, что вы убили миссис Тейлор. Возможно, внешне это выглядит скверно…

— Да. А по чьей вине?

Сердце Батлера упало, хотя лицо оставалось бесстрастным.

— Право, не понимаю.