Вне поля зрения

Фоули выпил и с наслаждением причмокнул:

— Бурбон.

— Почти угадал.

— Хочешь сказать, что «Джек Дэниелс» — не бурбон?

Лишь легкая улыбка скользнула по ее губам.

— Да, наверное, ты права. Тебе нравится «Джим Бим», «Эрли Таймс»?

— Неплохие сорта.

— «Уайлд Терки»?

— Просто обожаю.

— Значит, здесь наши вкусы совпадают.

Он сделал еще глоток и поставил стакан перед ней.

— Ты видел фильм «Странный рай»?

Он повернулся к окну, чтобы взглянуть на снег, и она поняла, что фильм он смотрел.

— Ребята хотят показать девушке, только что приехавшей из Чехословакии, озеро Эри и везут ее в Кливленд? А там столько выпало снега, что озера не видно? Этот фильм?

Она улыбалась.

— Проверку решила устроить?

— Один из парней подарил ей платье, а она сорвала его с себя, бросила в мусорный бак и сказала: «Это платье меня раздражает».

— Любишь действовать непредсказуемо?

— Да, когда есть время.

— Чем зарабатываешь на жизнь?

— Работаю торговым представителем. Сюда приехала, чтобы встретиться с клиентом, а он меня завернул, потому что я — девушка.

— Вот кем ты себя считаешь.

— Торговым представителем?

— Девушкой.

— Не вижу никаких проблем.

— Мне нравятся твои волосы и твой костюм.

— У меня был еще один, очень похожий, но пришлось его выбросить.

— Да?

— От него воняло.

— Даже химчистка не помогла?

— Нет. А ты чем зарабатываешь на жизнь, Гари?

Ее взгляд изменился, стал почти серьезным.

— Интересно, и как далеко мы зайдем?

Его слова заставили ее замереть, даже потрясли немного:

— Подожди чуть-чуть, только ничего не говори. Ладно?

— Вряд ли у нас что-нибудь получится, если мы будем притворяться другими людьми. Понимаешь, о чем я? Гари и Селеста… Господи, что они знают о жизни?

Она понимала, что он прав, но немного помедлила с ответом:

— Не притворяясь, мы сразу станем сами собой. Только не спрашивай, к чему все это приведет и чем закончится. Хорошо? Я понятия не имею. Никогда не играла в такие игры.

— Это не игра.

По его тону она поняла, что он говорит честно.

— А ты видишь в происходящем какой-нибудь смысл?

— Почему обязательно должен быть смысл? — спросил Фоули. — Все просто случается. Наступает момент, когда встречаешься с человеком, которого раньше никогда не видел, идешь по улице, смотришь на него, он — на тебя…

Карен кивнула:

— Он привлекает твое внимание, хотя сам ты этого не хочешь.

— За несколько мгновений вы словно узнаете друг друга. Вглядываетесь друг в друга и что-то понимаете.

— Понимаете то, что не поймет никто другой, — добавила Карен.

— А в следующее мгновение человек уходит и предпринимать что-то уже поздно, но ты помнишь чувство, потому что оно не оставляет тебя, и думаешь: «А что, если бы я остановился и заговорил с ней?» Такое случается всего несколько раз в жизни.

— Или вообще однажды, — сказала Карен. — Почему бы нам не уйти отсюда?

— Куда?

Карен подняла глаза. Рекламщики уже закончили трапезу, бросали салфетки на стол, отодвигали стулья, но не слишком торопились. Сначала Филип посмотрел на нее, потом Энди. Энди помахал. Наконец они вышли из ресторана.

Тишина. Она перевела взгляд на Фоули в приталенном темно-синем костюме, в белой рубашке с пристяжным воротником и сине-бордовом галстуке — он сейчас походил на консервативного делового администратора, — заглянула ему в глаза и предложила:

— Пойдем ко мне?

— В номер?

— В апартаменты. Показала удостоверение, и меня сразу же перевели классом выше.

— Неплохая у тебя работа.

— Не знаю, Джек. Судя по последним событиям, возможно, придется искать другую.

19

Морис, Белый Бой Боб, Кеннет и новичок в их компании Глен готовились в гостиной к делу, разложив на кофейном столике пистолеты и коробки с патронами. Мозель наблюдала за ними из прихожей. Глена она наконец встретила, хотя никому не говорила, что ищет его.

Когда Глен приехал, Морис сказал, что он опоздал, и услышал в ответ: «Да? Правда? Выгляни в окно, поймешь, почему». Глен сказал, что у него руки болят от долбаного руля, который пришлось сжимать изо всех сил, чтобы не слететь с долбаной дороги. Какая-нибудь машина обгонит — и все ветровое стекло в дерьме. «Ты же водитель-ас, — удивился тогда Морис. — Это ты должен обгонять, а не тебя». «Да? Правда?» — снова спросил Глен. «Слишком воображает, не мужик», — подумала Мозель. Потом он рассказал, как пристроился за грузовиком с солью и его обстреляли словно шрапнелью. Затем баба какая-то затормозила впереди, он тоже ударил по тормозам, и машину развернуло на триста шестьдесят градусов. Вообще ни хрена не видно, и езда по льду и снегу — это тяжелый труд, к такому он не привык.

— Все сказал? — спросил Морис. — Может, теперь дело обсудим?

— За руль я не сяду. Забудь сразу.

— Именно это я и собирался тебе сообщить. Шофером ты не будешь. — Морис обернулся: — Мозель, тебе что-нибудь нужно?

— Деньги на продукты.

— Мы как раз за ними едем. Надевайте варежки, маски, вдруг захочется покататься на лыжах… Ну как? Похож я на ниндзю?

— К Кертису поедете, да?

— Вернемся через пару часиков. А где моя собачка Таффи? Я хочу поцеловать ее в мордочку на прощание.

— Вы едете к Кертису, — заключила Мозель.