Вне правил

— Ладно, мистер Радд, мне нравится, что копы от вас не в восторге, как и вы от них.

— Я знаком со многими полицейскими, и мы неплохо ладим, — возражаю я, слегка покривив душой. Мне нравятся только Нейт Спурио и еще пара копов. — Поговорим о деле. Я беседовал с детективом Лэнди Риардоном. Улик у них мало. Они уверены в вашей виновности, но доказать это пока не могут.

Сейчас для него наступил самый подходящий момент заявить о своей невиновности. Что-нибудь простое и неоригинальное, типа «они взяли не того парня», было бы вполне уместным. Но вместо этого он говорит:

— Я уже сталкивался с адвокатами — в основном их назначал суд, — но никогда не чувствовал, что могу им доверять, понимаете? А вот вам, мне кажется, доверять можно, мистер Радд.

— Вернемся к делу, Арч. За десять тысяч долларов я возьмусь представлять ваши интересы на стадии подготовки обвинительного акта. После предъявления обвинения моя работа заканчивается. Тогда мы сядем и обсудим условия нашего дальнейшего сотрудничества.

— У меня нет десяти тысяч долларов, и я считаю, что это слишком много за работу до предъявления обвинения. Я знаю, как работает система.

Вообще-то он прав. Десять штук баксов для начальных стычек слегка чересчур, но я всегда начинаю с высокой планки.

— Я не собираюсь торговаться, Арч. Я известный адвокат, и клиентов у меня хватает.

Из нагрудного кармана рубашки он вытаскивает сложенный чек.

— Тут пять тысяч со счета моей матери. Больше у нас нет.

Я разворачиваю чек. Местный банк. Пять тысяч. Подписано Луизой Пауэлл.

— Пауэлл, ныне покойный, был ее третьим мужем, — поясняет он. — Мои родители развелись, когда я был ребенком. Не видел дорогого папочку уже не помню сколько.

Пять штук баксов позволят мне остаться в деле и в центре внимания прессы, и это неплохой гонорар за первые один или два раунда. Я складываю чек, засовываю в нагрудный карман и достаю контракт на оказание юридических услуг. Мобильник, лежащий передо мной на столе, начинает вибрировать. Звонит Напарник.

— Прошу меня извинить. Я должен ответить.

— Это же ваш офис.

— В белом джипе в пятидесяти футах два копа, — сообщает Напарник. — Только что приехали и следят за фургоном.

— Спасибо. Держи меня в курсе. — Я поворачиваюсь к Свэнгеру:

— Твои приятели тебя выследили. Они знают, что ты здесь, и знают мой фургон. Но ничего плохого во встрече клиента с адвокатом нет.

Он качает головой:

— Они все время сидят у меня на хвосте. Вы должны мне помочь.

Мы медленно проходим по всем пунктам контракта. Когда все пункты разъяснены, мы оба его подписываем. На всякий случай я предупреждаю:

— Я прямо сейчас отправляюсь в банк. Если чек не примут, контракт аннулируется. Это понятно?

— Вы думаете, я способен всучить вам фальшивый чек?

Я не могу сдержать улыбки:

— Его выписала ваша мать. Я предпочитаю не рисковать.

— Она много пьет, но не мошенница.

— Извините, Арч, я совсем не это имел в виду. Просто такое со мной уже не раз случалось.

— Ладно, чего там.

Какое-то время мы молча разглядываем стол, наконец я спрашиваю:

— Раз у вас теперь есть адвокат, может, хотите что-то обсудить?

— А в этом чудесном маленьком холодильнике есть пиво?

Я достаю банку пива. Он открывает ее и делает большой глоток. Потом одобрительно смеется:

— Наверное, это самое дорогое пиво, которое мне доводилось пить.

— Это как посмотреть. Не забывайте, что ни один другой адвокат не угостит вас пивом у себя в офисе.

— Что верно, то верно. Вы — первый. — Он делает еще глоток. — Послушайте, Себастиан, ведь я могу вас теперь так называть, раз уж раскошелился на гонорар и мы подписали контракт?

— Теперь можете.

— Ладно, Себастиан, а что кроме пива я еще получу за свои пять тысяч долларов?

— Для начала консультации по правовым вопросам. И защиту — у полицейских больше не будет искушения вас схватить и прессовать на допросах продолжительностью в десять часов. Они будут вынуждены соблюдать закон. У меня неплохие отношения с инспектором Риардоном, и я постараюсь его убедить, что у них слишком мало улик, чтобы доводить дело до суда. Но если новые улики появятся, вероятность, что мне станет о них известно, весьма велика.

Он опрокидывает остатки содержимого банки в рот и вытирает губы рукавом. Типичный студент-разгильдяй не смог бы прикончить пиво быстрее. У него снова появляется удобный случай сказать что-нибудь, типа «никаких улик нет», но он, рыгнув, просто спрашивает:

— А если меня арестуют?

— Тогда я приеду в тюрьму и попытаюсь вас вытащить, что мне наверняка не удастся. В нашем Городе при обвинении в убийстве под залог не выпускают. Я подам разные ходатайства и подниму шум. У меня есть связи с прессой, и туда просочится информация, что у полиции плохо с доказательной базой. Я начну давить на прокурора.

— Не очень-то много за пять тысяч долларов. А можно мне еще пива?

Я секунду размышляю, потом решаю, что больше двух банок он не получит, во всяком случае, у меня в офисе. Я передаю ему пиво и говорю: