Вне России

Так вот, только в Шанхае в аэропорту водятся девушки-куколки: у выхода в город они улыбаются фарфоровыми головками неземной красоты, здороваются и кланяются, прижимая руки к груди. Предбанник Шанхая – кукольный дом. И в город ведет кукольная дорога, обсаженная столь идеальным садом, что некукольным он быть не вправе. Это прекрасное новое шоссе, и едущий рядом пикап с матрасами в кузове, с развалившимися на них узкоглазыми стариками – деталь представления. Как и «Фольксвагены» и «Ситроены» не существующих в Европе пород. А потом над головами вспыхивает серебряная стрела: единственный в мире поезд на магнитной подушке, 400 км/ч.

Что делали наши богомольные предки, когда им казалось, что сходят с ума? Крестились? Щипали себя за руку?

Устройство

Шанхай дважды объявлялся свободной экономической зоной – в 1842-м и в 1990-м – однако и в варианте несвободной зоны был известен как Париж Востока. В колониальном ХХ веке в него впрыснули дозу Европы, маоистское противоядие не сработало. Был там, скажем, во времена концессий, в 1930-х, 500-метровый дансинг Paramaunt Hall на машинных рессорах: танцуя кек-уок, пары взлетали, как у Шагала. Хунвейбины потом танцоров сгноили, но зараза уцелела – в 2002-м Paramaunt Hall воскресили. Да и Мао насиловал в основном Пекин, как у нас Сталин – Москву: Шанхай оказался своего рода Питером, грустно замершим градом, с его садами, ар-нуво, вечным желтым туманом, фанзами, джонками и густопсовыми шанхайками, где строительные леса из бамбука, миллион китайцев вповалку, а вместо дверей – решетки.

Впрочем, кроме сходства в областной судьбе, других параллелей нет. Поскольку в Шанхае одновременное существуют, как шар-в-шаре, четыре разных города.

Первый – средневековый, слегка декорационный, начала династии Мин, с пагодами-храмами-беседками и прочим туристским продуктом.

Второй – европейский, под платанами, с Французским клубом и Русским кварталом (правда, Шанхай Вертинского и Олега Лундстрема все же выжгли при Мао), с каким-нибудь Peace Hotel, подсмотренном в бутлегерском Чикаго.

Третий – Старого Города, бедных нонтанов, где до сих пор торгуют, жарят, варят, парят на паре метров уличной ширины.

Ну, а символ четвертого – правый берег, Пудонг, где до 1990-го сажали капусту, а в 2000-х выросли небоскребы. Правда, выросли они по всему Шахнаю – но только в Пудонге нет ничего, кроме них.

Путешествие по Шанхаю, таким образом, есть антитеза перемещению по Москве. Двигаясь по Москве времен суверенной демократии от центра, неизбежно попадаешь в мерз(л)отность окраин. Гуляя по Шанхаю в любом направлении, переносишься из эпохи в эпоху: машина времени существует, вестимо.

Небоскребы

О, надо петь Пудонг.

Допустим, идея застроить голый брег небоскребами не нова – взять лондонский Docklands, с автоматическим «легким» метро, с творениями сэра Фостера и т. д. Но дело в том, что Пудонг а) живой, б) его небоскребы красивы.

Невозможная, удивительная вещь. Вот русский путешественник селится, к примеру, в Grand Hyatt в башне «Цзинь Мао», которую следует называть «Цинь Мо», иначе таксист не поймет, такова уж транскрипция, придуманная архимандритом Палладием (это благодаря ему мы вместо международного «Бейджин» произносим «Пекин»…) Да, вот путешественник селится под крышей 89-этажного Цинь Мо и смотрит, как рядом созревает такой же початок, и спрашивает, сколько этажей будет в нем. И получает ответ, что неизвестно, но ровно на этаж больше, чем в строящемся сейчас небоскребе в Куала-Лумпур.

Тогда путешественник переводит взгляд на телебашню Жемчужина Востока, похожую на колье для Барби, бусины и стеклярус, и начинает что-то смутно подозревать. Он спускается вниз и замирает – теперь уже просто от вида других небоскребов. И хлопает себя по лбу. Особенно если строил в России нечто дачное с башенками и эркерами.

Ибо (ново)русские башенки – это реванш за бедное детство, в котором не наигрался в принца. У шанхайцев было такое же детство, но свой реванш они взяли небоскребами. Один увенчан короной. Другой превращен в телеэкран. На третьем – кольцо Сатурна. Четвертый украден в Нью-Йорке. Шанхай – это город, где подряд на строительство в руках у так и не повзрослевшего Гулливера.

И у путешественника, поверите ли, на глазах выступают слезы. Двухэтажные шоссе, и шестиуровневые развязки, и поезд на магнитной подушке, и 100 этажей – это все можно представить.

А небоскребы для принца и Золушки – нет.

Колониальное

Вот теперь – внимание. Пока шок не прошел, важно найти в кармане 20 юаней (это $3), потому что на счетчике такси к концу поездки образуется эта сумма, вне зависимости от расстояния.