Вне России

1.

Дорогой мой!

Я, признаться, впечатлен днем пути, хотя мы сняли коттедж всего в 400 километрах от Хельсинки к северу, в центре того, что финны в угоду туристу называют Lakeland и «страной тысячи озер», – к чему, как понимаешь, я относился со скептицизмом. Наш соотечественник вообще, заметь, с иронией относятся к тому, что связано ценностями финской жизни, полагая эту жизнь руральным придатком к нашей конвульсивно дышащей империи. Но что бы ты сказал, узнав, что в гранитном щите, на котором устроен Хельсинки, выгрызен подземный город, весь отведенный под паркинг (вряд ли финны замышляли бомбоубежище)? Или что в Lakeland, начинающейся к северу от Иматры и Лаппеенранты, и правда тысячи озер, так что, как говорит моя Тамара, от «красоты неземной» захватывает дух, когда едешь по дамбе через воду, испещренную бухточками, заливами, островами, шхерами? Что бы ты, дорогой, молвил, увидев пасущихся по берегам коров в кожаных лифчиках (размер примерно 10-й), дабы вымя не волочилось по земле?

Впрочем, я отвлекся, хотя надо бы еще упомянуть свадьбу в Хельсинки, в скальной церкви с не-вы-го-ва-ри-ва-е-мым именем Темппелинаукио. Мы стали невольными очевидцами. Свадьба была из богатых (дамы все в шляпках), жених наголо брит (типа, шоу-биз), а невеста старше, думаю, лет на 15. Стоял ровный гур-гур, какой всегда бывает в толпе. А потом вдруг, как перед грозой, стихло, и сквозь толпу, рассекая ее, словно Гамлет, прошел белокурый юный бог, так что Тамара дернула меня за рукав, и невеста бросилась к богу, но он отстранил ее рукой и поцеловал жениха в губы. А потом все в той же тишине развернулся и ушел – что там твой Гас Вин Сент!.. Впрочем, опять отвлекся.

Итак, коттедж наш (вполне шикарный) стоит прямо на мысе Коли в центре заповедника Коли, а сбоку в тайге угадывается гора Коли с горнолыжным курортом, от которого к августу только и осталось, что кресельный подъемник (говорят, действующий).

Нас окружают, как бы в Мурманске сказали, «севера».

Заход случается поздно, к полуночи, и мы непременно ходим смотреть на «зорю» – а зори здесь необычно тихие.

После них небо долго еще белесо, и полная луна отражается в воде странно. Митя, достигший того прелестного возраста, когда уже способен к анализу, но еще непосредствен, говорит: «Родители, это не лунная дорожка, это лунный автобан». Озеро называется Пиелинен. Длиной оно 80 верст – и, если не ошибаюсь, является в Финляндии крупнейшим водоемом, жирным сальмоном плюхнувшимся в Лейклэнд… Вот, Тамара с Митей вернулись.

Завтра – или послезавтра – продолжу.