Вне себя

Моя голосовая газетка упала ей в ноги. Катя огляделась и увидела женщину с ребёнком. Проследовала за ними во двор. Они вошли в первый подъезд. Дверь закрылась. Через несколько минут эта женщина вышла из двери и пошла в обратную сторону. «Видимо она и есть та которая привела ребёнка… Может он женатый… А я тут как дурочка возле него вьюсь. По крайней мере я теперь знаю где он обитает.» – подумала Катя.

Мы с Леськой здорово поигрались, попили чаю. На следующий день днём я на коляске выехал на улицу проводить Олесю. Должна была приехать Светлана Владимировна. И я давно не был на улице. Во двор зашла Катя. И увидела знакомую на лицо девочку и парня в коляске, но подходить не стала. Увидел Катю и я, но старался не выдавать своим взглядом, что я её знаю. Пришла Светлана Владимировна, забрала Олесю. Только после этого Катя подошла ко мне:

– Толик?

Я опустил глаза. Катя продолжила:

– Ты не хотел приглашать из-за этого? Для меня не важно, что ты в инвалидной коляске. Или ты женат и скрываешь от неё наше общение?

– Нееет… Я не женат. А то, что я в коляске, мне и самому неприятно. – ответил я.

– Ну, вот… Я тебя вижу. Меня это нисколько не смущает. Теперь пригласишь в гости?

– Давай в магазин за печеньем к чаю прогуляемся?

– Нет, давай я тебя домой завезу. В коляске ходить в магазин не очень удобно. А потом я сама схожу, к чаю чего-нибудь возьму.

– Иди тогда. Я сам домой заеду.

– Тебя напрягает, когда за тобой ухаживают?

– В такие моменты меня напрягает, что я на столько беспомощный. Я сам могу.

– Ты ведь мне помог с сумкой. Давай я тебе помогу на принципе взаимности?

Я согласился. Катя закатила меня в квартиру. Я, конечно, тоже ей помогал: руками крутил колёса.

– Я дверь не закрываю. Сейчас дам денег… – сказал я.

– Я пошла. Деньги есть. Не напрягайся. Ставь чайник греться.

Вместе с печеньем Катя купила ещё и заварку:

– У меня привычка. Я каждый раз стараюсь брать разную заварку. Пробую. Просто чёрный или зелёный чай приелся, теперь травяные чаи пробую.

Мы проболтали до самого вечера. Я рассказал о себе, дочке. Как оказался в коляске. Рассказал, как сам себя откачал в больнице дефибриллятором. Катя рассказала о себе. Что учёба и работа отняла уйму времени, но зато теперь высококвалифицированный психолог. Заработала денег на квартиру. Обменялись номерами своих телефонов. Вечером перед уходом она чмокнула меня в щеку:

– Пока. В следующий раз давай нормально погуляем. Тебе свежий воздух тоже нужен.

Она вышла на улицу. Я быстро залез в кровать и укрылся одеялом. Выход в астрал и полетел её провожать. Кленовым листочком дал ей понять, что я уже рядом и бояться кого-либо не стоит. Возле подъезда помахал ей листочком на прощанье. Она тоже махнула рукой мне.

Всю неделю я тренировался в скорости входа в астрал, скорости впитывания в сущность материалов, поднятию предметов. Одной ночью впитал столько в себя мокрого песка, что получился памятник. И чтобы его не разрушить, аккуратно покинул его. Правда, простоял он считанные секунды. Сначала отвалились руки, а затем осыпался весь. Впервые научился кидать предметы. Главное замахнуться и вовремя отпустить, а дальше всё по инерции. Стал пробовать разные подручные материалы, как мембрану для разговора, но лучше, чем газета ничего не оказалось.

Пятница. День встречи, которой я так жду. Без пяти минут три. Я вне себя и нахожусь в кабинете президента. Рядом с ним ещё один мужчина в форме. На приборе возле него загорелась оранжевая лампочка. Владимир Владимирович отреагировал на неё:

– Анатолий Андреевич, вы вовремя. Кстати, отчество у вас настоящее?

Я подлетел ближе. На углу стола лежал заготовленный кусочек газеты, который я и впитал.

– Я не знаю, скорее всего, нет. Такое дали в доме малютки. – ответил я.

– Анатолий Андреевич, можно сделать так, чтобы мы могли Вас видеть? Не могу разговаривать с воздухом. Это как раньше говорили: «Если человек разговаривает сам с собой, то диагноза два: либо дурак, либо блютуз.» У меня нет в ухе гарнитуры…

Юморист, блин… Я впитал в себя всю возможную пыль. Очертания вполне просматривались. Владимир Владимирович глянул на очертания и улыбнулся:

– Вчера попросил убраться в кабинете. А тут вон, сколько пыли то оказывается.

Затем он обратился ко мне, показывая на военного:

– Директор ФСБ Бортников Александр Васильевич. Прошу любить и жаловать. Теперь несколько вопросов к Вам.

– Да, конечно. – ответил ему я.

– Детский дом, армия, единственная работа… Бывшая… Само собой всё подтверждено. И даже ребёнка по ДНК проверили – Ваш. Инвалидность, низкое пособие по инвалидности. Почему Вы решились работать на нас? Только честно.

– Одна девушка подсказала.

– Она знает, что у Вас такие возможности?

– Да.

– А она знает, что вы последовали её совету.

– Нет пока.

– Хорошо. И лучше ей об этом не знать, если всё-таки останетесь с нами. Есть один интересный момент в вашей истории. На самом деле не один… Можете рассказать, что произошло, когда с Вами случилась беда?

– Гуляли с дочкой в парке, когда на нас напали.

– Мы это знаем. Интересует, что случилось с нападавшим.