Вне сезона

- Реквизит. Только лишь самое необходимое.

- Разве вы здесь по делу?

- Нет, но люди нашего шутовского жанра всегда возят с собой свой реквизит. Конечно, только лишь самое необходимое.

- Не понимаю, зачем вы едете сюда из Москвы автомобилем? Ведь по всей России снег, заносы...

- Я сам не понимаю.

- Вы позер, Дуров?

- Конечно.

Так, посмеиваясь, мы забрались в изделие волжских автоумельцев, я отвез Екатерину на процедуры, и мы расстались до вечера. Я отправился в гостиницу и стал читать занятную книгу, малосерьезную инструкцию по нашему жанру с цветными вклейками-репродукциями из Босха, Кранаха и Брейгеля, вроде бы совершенно не относящимися к делу, но неожиданно освещающими наше не очень-то почтенное дело бликами смысла.

Между тем музыканты вконец разгулялись. Они толкали друг друга в воду: "Ну, давай, плыви до нырка и обратно! Давай заложимся на коньяк, тогда и поплыву! Давай заложимся! Ага, боишься? Ребята, Серго боится пузо отморозить! Пусть Адька плывет. А кто у нас самый основной, самый молодой Серго у нас самый молодой, самый основной! А кто у нас самый мощный, самый жирный - Адик у нас самый жирный."

Три гитариста - Шурик, Толик и Гарик, - с их волосами и бородками похожие на Колумба, Шекспира и Дарвина, подначивали и друг друга, но в основном подначка шла в сторону Адика и Серго. Общепризнанным козлом отпущения в их коллективе, постоянной мишенью острот был перкашист Адик. Он все это вроде терпеливо сносил и добродушно пыхтел, хотя в душе его добра было не так-то много.

Недавно Адик по каким-то еле заметным признакам почувствовал, что у него есть конкурент на место "козлика", а именно сам блистательный Серго. У Серго оказалось вдруг тоже весьма уязвимое качество - возраст. В этом смысле он был фактически белой вороной в молодом коллективе вокально-музыкального ансамбля "Сполохи". Почувствовав это, Адик оживился, активизировался и старался использовать любой случай, чтобы вытолкнуть Серго на свое место.

Серго это тоже чувствовал, конечно, не отчетливо, не осмысленно, но временами очень ярко. Временами темень поднималась со дна его души, когда он улавливал потуги Адика, этого мелко-курчавого толстяка с маленьким капризным лицом.

Можно еще раз сказать, что все это были глубинные, неосмысленные движения, а на поверхности, то есть в действительности, все они были друзья, настоящие друзья, что не раз проверялось в разных сложных ситуациях, вместе все они, вот эти пятеро и остальные шесть, трудились, и труд их был нелегкий, и хлеб не всегда сладкий. Сейчас они расслаблялись, "кайф ловили" перед вечерним концертом, возились на гальке, как пацаны, спорили, почему-то сосредоточив все свое внимание на маленьком нырке.

Нырок покачивался на зыби метрах в сорока от берега, он был очень мал, крохотный черный комочек, который иной раз просто пропадал в игре света и тени. Иногда он нырял, лапки вверх - и уходил под воду. Нырки потому так и называются, что умеют и любят нырять глубоко и далеко, но этот почему-то выныривал сразу же и снова возвращался на свое место недалеко от края волнореза и плавал там тихими кругами. Что его там держало, трудно сказать, быть может, он смотрел на пятерку парней, бесившихся на берегу.

- Пойдем на спор - подшибу нырка! - сказал кто-то из парней и бросил гальку.

Она упала метрах в пяти от цели, да парень вовсе и не целился.

- Дурачок! - захохотал другой. - Смотри!

Камень полетел вверх очень высоко и рухнул в воду за нырком, подняв фонтан.

- Разве так бросают в нырков?! - закричал кто-то еще из парней, задыхаясь от хохота, и пустил гальку в сторону нырка "блинчиками".

- Вот смотрите - бросает железная рука! - еще кто-то из них швырнул здоровенную булыгу и сильно промазал, зато шуму и брызг получилось много.

- А я из пулемета, из пулемета! - пятый выпустил в нырка один за другим целый заряд камешков.

Над пляжем проходила набережная, и гуляющие стали останавливаться, привлеченные великим шумством. Там, по набережной в Сочи, гуляют представители всех часовых и климатических поясов, и в силу различных исторически и психологически сложившихся темпераментов разные представители реагировали по разному. Одни громко возмущались, другие молча возмущались, третьи соображали, что делать с нырком, если его подобьешь - жарить что ли? Говорят, они не особо вкусные, мясо жесткое, рыбой пахнет. В воду выбросить - пусть выживает на природе. В природе есть циклы, он в циклах выживет отлично или погибнет. Можно юным натуралистам в школьный кружок отдать, потому что в зоопарк не возьмут: порода не редкая, массовая порода пернатых друзей.

- Ребята, давай на коду! А то еще попадем! - кричал, хохоча, один из лабухов, а сам все бросал и бросал, не мог остановиться.

- Попадем - зажарим! - хохотал другой.

- А кто жрать-то будет?

- Адька срубает! Ему всегда мало! - крикнул Серго.

- А ты, Серго, уже не потянешь, а?! - взвизгнул Адик. - Зубы уже не те, да?!

Среди общего свиста и хохота эти двое вдруг остановились и посмотрели друг на друга в упор.