Вне спасения (СИ)

Эмма сжала губы, являя на свет полный решимости взгляд.

- Я рискну. Я же Спасительница.

========== Аритмия. Агония. ==========

Агония слез и агония чувств,

Где надо бояться, я там не боюсь.

Отчаявшись сделать еще пол глотка,

Наверное, жизни мне нету пока.

И я не хочу это все продолжать.

Я знаю, от края мне не убежать.

Не смотря на все отчаянные протесты Регины, Эмма осталась в ту ночь у нее. Свон сбрасывала все звонки, кроме звонков от Белль и Лероя. Эти двое единственные во всем Сторибруке, кому она доверяла. А Лерой, как это ни странно, совершенно не обвинял Регину ни в чем, наоборот, он жалел ее, как жалеют матерей потерявших сыновей. Эмма отдала ему значок, который раньше носил Дэвид.

- Ты в своем уме, Эмма! Лерой, твой заместитель?! - возмущался двумя днями раньше Дэвид. - А как же я?

На этот вопрос Эмма не ответила. Она считала, что должность будет занимать тот, кто будет доверять ей, и всему, чтобы она ни делала для города. А ее родители настраивали ее на отъезд с Крюком, вместо того, чтобы заботится о Регине, и опасном Румпеле. Они утверждали, что Эмма просто преувеличивает, поэтому Эмма рассудила по-своему. Она не просила отца уйти с должности, она сама сместила его оттуда, наградив значком Лероя, который по ее утверждению, больше заслужил быть ее заместителем.

- Ты совершаешь ошибку, Эмма! - сказал Дэвид ей вслед, когда Эмма уходила в дозор.

Эмма много ошибок совершила за все тридцать лет. некоторые ей стоили очень многого, и она не желала повторять их, бросая тех, кто однажды не бросил ее. Она припомнила, что не смотря на все разногласия, Регина стремилась к компромиссу, даже тогда, когда на него не шла Свон. Ради Генри, конечно. Но даже сейчас, когда их сына больше с ними нет, они не должны сжимать кулаки при виде друг друга. Возможно поэтому Эмма была намерена защитить Регину, даже если ей самой это не нравится.

Борьба - это то, чему Эмму научила жизнь. Даже если это предсмертная борьба, лучше умереть в схватке, чем позволить сдаться на милость тому, кто не заслуживает легкой победы. Регина этому Эмму тоже когда-то учила, и теперь Эмма готова вернуть все долги.

Хотя бы ради памяти Генри.

Регине не нравилось, что Эмма взяла ее под опеку. Ей не нравилось то, что в ее доме были посторонние, всегда. А Эмму она все же не считала своей собственностью, как бы Крюку не хотелось думать, что Регина ее привязывает к себе. Наоборот, Регина бы многое отдала за право оказаться одной в особняке, но выгнать Эмму в очередной раз рука не поднялась. К тому же, на удивление, Эмма не шумела, не доставала ее вопросами, не читала нотаций. Практически Эммы не было видно и слышно. Регина даже спустилась посмотреть, а Свон вообще в доме.

Эмма стояла у окна, и безмолвно смотрела в сад. На лице ее не отображалось ни единой эмоции. Регину немного напрягала такая Свон. Раньше, когда они только встретились, Регину напрягала другая Свон: свободная, бесшабашная, грубая и неконтролируемая. Сейчас от той Свон не осталось и следа. Эмма изменилась так же как и Регина. Но Эмма по-прежнему не желала подчиняться процессам и людям, которые говорили ей что надо делать. Эмма шла против системы. Даже в Неверленде, она старалась действовать по-своему, но там ей не давало развернуться осознание потерянной девочки. Сейчас Свон выглядела как защитник. И Регину кольнуло осознание, что именно выпивка свела их вместе. Выпивка со стороны Регину, а со стороны Эммы - желание противостоять ей.

Но сейчас, смотря на Эмму Регине больше всего хотелось выпить. Она даже не осознавала, что утро начиналось со стакана виски, и им же кончалось. Это был бесконечный процесс, который, конечно же, не может длиться вечно.

- Главное, что бы не было поздно, - сказала Эмма, нарушая тишину особняка, погрузившегося в темноту и ночь.

Регина вздрогнула, чувствуя, словно Эмма прочла ее мысли. Хотя ее мысли, наверное, было не трудно прочесть. Все ее мысли был очевидным фактом, Регине не хватало Генри.

Эмма даже не повернулась, когда Регина все же прошла к графину и налила себе выпить. Эмма не шелохнулась, когда Королева осушила стакан. Эмма по-прежнему стояла к ней спиной, взирая на тихий осенний сад, словно это то, что ее больше всего волновало.

После того, как в организм попал алкоголь, Регина позволила себе расслабиться. Напряжение последних дней сказывалось пагубно, и виски единственный друг, который позволял хоть немного отвлечься.

Они снова молчали, но на этот раз Регине казалось, что Эмма делает это специально, чтобы Регина начала разговор сама. Но Регине впервые было неловко перед Свон. Эта неловкость раздражала и злила. Регине не нужен был никто, даже Свон. Регине нужен был только Генри, но она вынуждена смириться с тем, что его не вернуть. Как когда-то и Даниэля.

- Уже ничего не поправишь, - все же произнесла Регина.