Вне спасения (СИ)

- Потому что мне это нужно, - просто ответила Свон. - Мне нужна память о Генри, я хочу ее сохранить. И тебя. Тебя, я тоже хочу сохранить, как часть жизни сына, и моей.

Регина обессилено села в кресло, откидываясь на его спинку.

- Это чушь, - произнесла она позже.

Беззащитность и беспомощность Регины перед Эммой вспарывало подсознание неожиданным выводом. Эмма не могла не признаться себе в том, что чувствует то же самое, что и Регина. И они этими беспомощными чувствами обе повязаны. Крепко. Они до сих пор повязаны Генри, хотят они этого или нет. И какой другой выбор может тут быть, если Эмма просто не может лишить Регину того, что когда-то Регина лишила ее. Поддержки, второго шанса.

Но жалость тут сыграла с Эммой злую шутку. В начале жалость преобладала, а сейчас это не ущербное чувство, а вполне полноценное. Чувство заботы и защиты. И если Регине никто не заметил Генри, но Эмме нужно о ком-то заботится, и Крюк, увы, доказал Эмме, что ему нужна она лишь в плане того, что он просто должен ее завоевать. Как кубок. Как трофей. Как его второй шанс. Эмма совершенно не желала быть вторым шансом Крюка, но не Регины. С Крюком не было ничего общего, а с Региной - многое.

- Нет, - возразила Свон. - Эти слова не означают, что мы друзья навек. Они всего лишь значат, что я сделала выбор в пользу Сторибрука, а не какой-то гипотетической страны, где мне с Крюком будет хорошо.

- Мы не друзья! - подтвердила Регина. - Мы просто потеряли одного важного для нас человека. Но мы не близки.

Эмма кивнула. Все было очевидно, но нужно время чтобы очевидное стало явно для двоих.

- Он вернется, - сказала Регина позже. - Он найдет способ, чтобы убить меня.

Она говорила это так спокойно, словно это было не ее убийство, а какие-то повседневные вещи. И Эмма про себя поняла, что ее борьба с Региной за Регину еще не окончена. Мало того, она даже не в середине пути, а в начале. Нужно много времени, чтобы вернуть Миллс вкус к жизни, найти смысл.

- Ты хочешь умереть?

Регина сжала рукой подлокотник.

- Я хочу быть с сыном, только с ним.

Эмма снова кивнула. Она не намерена была сдаваться. Ей необходимо было во что-то верить. И она верила в то, что рано или поздно она заставит Регину жить ради памяти Генри, а не умирать ради нее же.

========== Надежда. Никогда. ==========

Никогда - это слово, похоже на жизнь,

Иногда, оно просто значит: «Держись!»

Крепко, цепко. И не отпускай.

Одно ценно - любить, это не забывай.

Город бьет осознаньем, что все позади.

Дверь скрипит, на пороге немое: «Прости»

А когда она выбирает тебя, вот тогда. Этой жизни ты скажешь лишь четкое: «Да!»

Надежда - это как маленький островок в океане, где живет сперва один, а затем двое. Но даже за право быть на плаву - надо бороться. И тащить другого в эту борьбу, чтобы их по-прежнему оставалось двое.

Они с Региной друзьями так и не стали, ни в Неверленде, ни после. И как не странно, Эмма не стремилась это как-то исправить. Ей просто важно было, чтобы больше никто не погиб. Она бы и Крюка ринулась спасать, если бы ему грозила опасность, если бы она знала, что это не очередной его розыгрыш, не очередная ловушка. Но Крюк свой выбор сделал, как и Эмма. А Регине больше нужна была помощь, и Эмма не хотела просто так отступать и бросать того, за кого поручилась. Генри бы понял это. И Нил.

- Тебе не обязательно тут сидеть, Свон.

Утром Регина не ожидала увидеть Эмму в гостиной, с рацией в руках. Но не смотря на некое раздражение, у Миллс были другие чувства. К примеру, чувство защищенности. Не мнимое, а вполне ощутимое, как дождливая прохлада пасмурного денька пробирающегося под теплый свитер мадам мэр. Эмма не ушла, не бросила ее, не пустила все на самотек. А ведь у нее, как у шерифа Сторибрука были дела. У нее были родители, с которыми видно были не совсем сказочные отношения, но Свон ни разу не рассказала Регине о проблемах, которые у нее несомненно присутствуют в жизни. Она говорила только на темы Регины и о том, как защитить ее. Регину такие действия ставили в ступор. Уже много лет за нее никто так не боролся, никто не защищал, наоборот, всем всегда было наплевать, что с ней станет. А сейчас, Свон мобилизовала чуть ли не слежку за Белль и Голдом. Это поражало Регину, и она не нашлась что ответить на фразу, которую Эмма произнесла, когда выглянула в сад.

- Я попросила Лероя и Руби следить за перемещениями Голда. У Руби, как мы знаем, отличный нюх и если будет опасность - она мне сообщит и мы сможем приготовится. А Лерой на всякий случай следит за Крюком, мне кажется, что пират захотел со мной сыграть в игру, в которую я играть не хочу.

Эмма говорила размеренно, серьезно и со знанием дела. Регине оставалось только кивнуть. Когда-то когда Эмма только приехала в Сторибрук, Регина мечтала, чтобы Свон подчинялась ей, но тогда у Эммы были другие планы. Сейчас, Регина мечтает лишь о тишине, стакане виски и чтобы никто не беспокоил ее расспросами, но Эмма решила что должна защитить ее и Миллс не вправе диктовать здесь условия. Эмма тоже была матерью Генри, и Регина не может отнимать у нее это право. Как и надежду.

- Белль…