Вне времени

– Юстиниан. А моего отца звали Климент. Он погиб во время побоища с нуцерианцами. Точнее, был смертельно ранен.

– И он был братом Максимиллиана. И как же ваши пути разошлись?

– То время было неспокойным. Везувий активизировался и собирался выжечь Помпеи дотла. Во время первого извержения погибла бабушка, прямо на моих глазах, хоть я этого и не помню. Нас с мамой вывез из города один местный рабовладелец. Кто бы знал, что он продаст нас в рабство этим римским чиновникам.

Это было тяжёлое время, не хочу тебе о нем рассказывать. Мы с мамой пробыли в неволе больше четырнадцати лет, когда всё-таки смогли организовать побег. Выбраться, к сожалению, удалось только мне, ее схватили легионеры.

После пары недель на воле я подготовил новый план побега и попытался вызволить мать. Но чуть не попался сам – тот еще юный мститель. А во время второй попытки я узнал, что она умерла от тифа.

Несколько недель я думал, что жизнь кончена. Время было не простым – приходилось побираться, прятаться от легионеров и пытаться вновь не попасться рабовладельцам.

Но я не оставлял попыток добраться до Помпей. Мой дед к тому времени, как мне стало известно, был верховным жрецом, и я точно знал, что он мне поможет. Но когда я, наконец, нашёл возможность попасть в свой город, случилось то самое извержение, про которое сейчас не знают разве что в детском саду. Как я выяснил через много лет – дед погиб, а Максимиллиана спас старый друг семьи и приютил его у себя. Тогда же я встретил семью беженцев, направлявшихся к побережью Средиземного моря, которые сказали, что верховный жрец остался в городе и не покинул его.

Они приютили меня, дали кров, а я, с мыслью о том, что потерял свою семью, начал новую жизнь.

Прошло около двенадцати лет, когда до меня дошли слухи об успешном римлянине, удачливом во всем, добившийся многого за короткое время. И все твердили, что этот приёмный сын Плиния – друга моего отца – есть сын верховного жреца Помпей.

Такого потрясения я не испытывал давно. Мой дядя был жив! Я мигом собрался и отправился в Рим. Всю дорогу меня грызла совесть за то, что я не предпринимал никаких попыток в поисках кого-нибудь из родственников. Расклеился, жалел себя, а нужно было действовать!

По прошествии четырех дней почти непрерывного пути я въехал в ворота Рима. При первом же упоминании о Максимилиане и виде нескольких золотых, стражники отправили меня на западную окраину города, где, как они сказали, жил самый успешный малый этого города.

Отыскать дом Макса мне не составило труда. Только вот меня ждало разочарование, когда я пришёл на место. Дверь была не заперта, но в доме никого не было. Соседи Максимиллиана сказали, что он пару дней назад выбежал из дома и больше его никто не видел. Я ждал брата неделю, но он так и не появился.

Нужно было возвращаться домой. Я заплатил местным ребятишкам, чтобы они дали знать, если тот появится. А ещё я забрал с собой книгу, которую нашёл на столе. Ту самую, про Кристалл.

Я потратил больше двух месяцев, чтобы её переписать. Новостей от ребят так и не было, и я решил отправиться в Рим ещё раз. Но безрезультатно. Дом Максимиллиана уже был занят. Да ещё, ко всему прочему, на обратном пути меня ограбили, забрав деньги и оригинал книги о Кристалле.

Потом мы, конечно, виделись с Максимиллианом. Пару раз. Один раз в начале шестого века, а один раз – в восемнадцатом. Но он меня не узнал, а я был слишком занят поисками осколков Кристалла. К тому времени я уже знал, что из себя представляет этот камень, поэтому так и не смог представиться своему дяде, опасаясь того, кем он стал…

Геннадий Викторович замолчал и уставился в пустоту. Я, не решаясь тревожить мысли древнего римлянина, просто сидел и пытался переварить всю ту кашу, что набралась в моей голове.

Не знаю, сколько прошло времени в тишине, как вдруг профессор встрепенулся и обычным своим бодрым голосом произнёс:

– Ладно, что-то мы отвлеклись! Наши пустые разговоры не приведут к успеху. Поэтому, давай, выкладывай, что стряслось, и будем думать.

– Что ж, выбора у меня, все равно, нет, поэтому… – и я вкратце рассказал все, что происходило со мной с того момента, как я попал в Темпу в самый первый раз.

Даже краткий рассказ потребовал, по меньшей мере, часа три. Поэтому, когда я закончил, на улице уже начинало темнеть.

– А теперь он, почему-то, не работает, – сказал я, показывая Кристалл преподавателю.

– Ваша эмоциональная связь ещё очень нестабильна, Денис. Сколько Кристалл находится у тебя? Пару недель, в общей сложности? Удивительно, что ты вообще смог что-то сделать за столь короткий срок. А ещё удивительно, что ты, побывав в Тёмном измерении, смог остаться самим собой…

– А, может быть, я уже не тот, что был раньше? – с опаской спросил я. – Ира, которая из Темпы, говорила, что нельзя даже прикасаться к нему…

– Можно, Денис! – Геннадий Викторович поправил очки. – Главное – не посещать Тёмное измерение. Видно, её саму запугали, чтобы она, в случае чего, не пользовалась камнем.

– А как же злость, страх, которые просыпаются рядом с ним? – опять меня развели! Ну как же так?