Вне закона

Пропаганда бессильна. Плакат с изображением огромного, налитого кровью комара, впивающегося в бандитскую рожу партизана, еще ни одного лесовика не заставил поднять руки и закричать: «Штыки в землю!», как требовали того расклеенные во всех деревнях и селах листовки. Остается надежда на всесильное гестапо. Бригадефюрер СС Ценер, помощник фон дем Баха и начальник гестапо по Белоруссии, с пеной у рта требует, чтобы его помощник по Могилевскому округу штурмбаннфюрер Рихтер принял самые решительные меры, но штурмбаннфюрера пока преследуют неудачи — партизаны расстреляли таких лучших его резидентов, как Шкредов, Нильсен и Ува, уничтожили банду головорезов, посланную под видом партизан в таинственный и грозный Хачинский лес. Было от чего потерять покой СС штурмбаннфюреру Рихтеру!

Засада у Горбатого моста

1

Горячее июльское солнце утонуло в зеленом море Хачинского леса. Уж угасал закатный пламень на могучей вершине царь-дуба. От студеного ручья поползли вечерние тени, заливая прохладными волнами городищенский холм. Лагерь на Городище жил своей обычной жизнью. Хрипло завывала вконец заезженная «Разлука». Гулко стучал молотком сапожник, потрескивал на кухне костер. В шалашах и на истоптанной траве лагерной поляны храпели на разные голоса отдыхавшие перед очередной операцией партизаны.

Я быстро разобрал и вычистил десятизарядку. Чуть не до самого вылета путал я все эти стебли, гребни, рукоятки, но за месяц боевой жизни эта премудрость навсегда вошла мне в плоть и кровь.

С тяжелой от бессонницы и раздражения головой слонялся я потом по Городищу — капитан отобрал у меня автомат Тарелкина. Обещал отдать, но так и не вспомнил о своем обещании. А я уж научился вслепую перезаряжать автоматный диск!.. Вскоре я увидел свой великолепный семидесятиоднозарядный ППШ у любимца Самсонова — Ефимова — и еще пуще разозлился. Я возненавидел свою длинную, неуклюжую, уродливую десятизарядку. Ведь настоящего партизана узнают по оружию.

Автоматы у нас большая редкость. Обладатель автоматического оружия возбуждает всеобщую зависть. Советские автоматы лучше, но в тылу врага выше ценится немецкий автомат — легче пополнить немецкие боеприпасы. Автоматами, пулеметами и десятизарядками вооружены лучшие бойцы. У большинства же партизан — русские, немецкие, французские, бельгийские, чехословацкие винтовки и карабины. Нет, пожалуй, ни одной армии Европы, оружие которой не было бы представлено в нашем отряде.

Застегивая ремень с тройными подсумками, ступая вразвалку, ко мне подошел

Богданов.

— Второй раз на неделе на хозоперацию посылают! — проворчал он недовольно. — В какой-то «Новый свет», будь он неладен. Так мы отстанем в боевых делах от других групп. Готовь народ. Узнай, как мозоль у Трофимова. Раздай патроны. Скажи Блатову, чтобы запряг трех лошадей...

Я плюнул с досады. Ну разве можно надеяться раздобыть автомат во время сбора жита и бульбы!

Недолги партизанские сборы. Через десять минут я доложил Богданову, что группа к выходу на задание готова.

— Обождем,—  сказал Богданов. — Капитан скажет, когда выезжать.

У штабного шалаша командиры и бойцы расступились перед Богомазом. Он только что получил боевое задание от Самсонова, вернее, доложил капитану о своем намерении впервые после ранения пробраться на связь в Могилев.

Богомаз шел не спеша, припадая на раненую ногу. Я хотел было подойти к нему — мне не давала покоя наша недавняя размолвка,—  но к нему подбежала Верочка, и я невольно подслушал их разговор.

— Неужели сказал ему? — спросила Верочка.

— Да,—  ответил, потемнев, Богомаз. — Трудно было сдержаться, но пришлось... Он меня даже в моральном разложении обвинил — ведь мы с тобой не расписаны! Все же я думаю, он перестанет приставать к тебе, когда меня нет в лагере. А не сдержит слово — придется мне тебя к Бажукову, за Проню, отправить. Сама понимаешь, дело важнее всего. Еще насчет немецких кладбищ мы крепко, поспорили — Кухарченко, Гущин ломают кресты, разбрасывают каски, а ведь за это мирным жителям придется отвечать! А Самсонов похваливает их. Пусть, говорит, фрицы туземцев расшевелят, скорее в партизаны пойдут! И еще — личные знаки, что немцы вокруг шеи как нательный крест носят. Зачем они нам? Мы забираем у них все документы, а знаки пусть их камерады в Германию отошлют — матерям и женам. А Самсонов это вредным слюнтяйством называет.

— И до всего-то у тебя дело есть!.. — несмело упрекнула его Верочка. И вздохнула горько: — Неужто к Бажукову придется ехать? Сна лишилась, кусок в рот нейдет. Знаешь, Илюша, предчувствия плохие у меня — возьми мой ТТ с собой, а?..

Богомаз засмеялся, обнял Верочку за плечи. Лучистые огоньки зажглись в его серых глазах.

— Ишь, голуби! — растроганно усмехнулся совсем не сентиментальный Сенька

Богданов. — Лесные дикие голуби...

«Разлука ты, разлука...» — неутомимо рыдал фальцетом патефон.

— Семен! Поехали, что ли? Чего ждем? — сказал я неторопливо Богданову, мне хотелось выехать с Богомазом.

— Не было такого приказу! — равнодушно откликается старшина.