Внебрачная дочь

Доверяет? А как же та смс-ка? А как же игнорирование? Грош цена такому доверию, если при первой же подножке отказывается от любви! Я тяжело выдохнул. К черту! Женюсь! Чтоб никаких сюрпризов и чувств на разрыв!

Успокоился, но от друга не укрылась моя моральная взъерошенность.

– Ты чего такой вздернутый, как будто за тобой гайцы гнались?

– Не, норм. Посоветоваться приехал, – отмазался я.

– Извини, кофе только растворимый. Маша уехала на какую-то крутую выставку современного безобразия. Слава Богу меня не потащила. Нет, я как честный человек, должен сопровождать любимую женщину, но рассматривать унитазы в обрамлении строительных касок или кучку, сильно напоминающую дерьмо, с воткнутыми в нее цветами, как символ жизни… ну нет. Я слабак. Позвал тебя на помощь. Конечно, в выходной я хотел бы с ней побыть, но еще куча неразобранных дел.

– Это ты что? Оправдываешься передо мной? Это ты, Черкасов? – я заржал в голос. Черкасов, у которого эмоции всегда настолько в узде, что я даже иногда задавал себе вопрос – а есть ли они у него вообще, сейчас реально чувствует себя не в своей тарелке.

– Нет, если бы она попросила, я бы поехал, разобрался бы потом со всем. Да и Мышку не захотел оставлять. Она мой друг. И тоже не великий ценитель такого искусства, – в глазах Ивана засветилась неподдельная теплота. И вопрос, который мне казался нетактичным, даже между друзьями, вырвался сам собой.

– Черкес, не могу понять. Как ты принял женщину с чужим ребенком? Прости, не удержался. У вас же порода?! Я уж думал, что маман с тебя потребует девственницу графских кровей. Ну Агата. Хоть на выставку. Породистая.

Я понимал, что даже друзьям не позволено влезать в некоторые вещи. Хотелось зажмуриться от собственной неуклюжести, но что вылетело, то вылетело. Подумал, что Иван сейчас скажет мне пару ласковых и будет прав. Лично я б сказал. Но он лишь рассмеялся, будто я выдал прикол для первоклашек.

– Грин, ты еще зеленый, – по-дружески скаламбурил он. – Повзрослеешь, поймешь, что такое любовь. Ее ни с чем не спутаешь. Помнишь, я тебе говорил, что из своего увлечения малолеткой ты вырастешь, как из детсадовских штанишек. Ты уехал, и все стало на свои места.

Да-да, стало. Тогда на меня лавиной навалились дела, потом я, действительно уехал, но делиться с другом своим фиаско я не стал. Гордыня заела.

– По поводу детей своих и чужих. Если так зацикливаться, то можно во всем найти подвох, а там и до паранойи недалеко. Раньше я тоже думал, что чужой ребенок – это однозначно стоп. Но, как говорится, не зарекайся. Меня Мышка сначала покорила как личность. Понимаешь. Маленькая самодостаточная личность. С тем что родной папаша держал всех в ежовых рукавицах. Потом я стал восхищаться, как она умеет выходить из трудных положений. Мы подружились. И я само собой начал любоваться Марией. Такого чудного ребенка может воспитать только чудесная женщина. Меня накрыло. Тихая, добрая, утонченная, словно фарфоровая статуэтка. Каждое ее движение завораживает, а взгляд словно проникает в душу. Знаешь, это настоящая надежная гавань. И я получил замечательную семью, миновав стадию гормональных бурь при беременности и ночного недосыпа из-за ора младенчика. Правда, Ангелина так и не смирилась, а Маша расстраивается из -за этого. Правда, маман приезжает с подарками для малышки. Кстати, можешь и сам получить готовую семью. Там мне до кучи подкинули еще одну малявку. Машиной подруги. Я так понял, незамужней. Правда, с незнакомыми девчушка бука, пряталась за мамину юбку. Но Мышка, думаю, научит сражать всех наповал при первой же встрече.

– Наверно, и правда, неплохо получить готового воспитанного ребенка. Ты везунчик. Но я походу выбираю чайлдфри.

Я поделился своими сомнениями насчет женитьбы и забыл наш разговор о детях. Но ненадолго. Сверху послышался топот, и по лестнице чуть ли не скатился яркий клубок. Оказалось, две девчушки.

– Иван, Иван! У нас проблема! – Они ринулись к Черкасову, но замерли на полпути, увидев меня. – Ой, простите, если помешали.

Та, которая постарше, церемонно присела.

– Здравствуйте. Я Мышка. И я любимица, – она так задорно улыбнулась, сверкнув дыркой от выпавшего переднего зуба, что я невольно сам заулыбался от ее непосредственности.

– Наслышан, я Григорий. И я друг твоего…, – я замялся на секунду, соображая, как назвать Ивана. Если семья, то, наверно, папа. А с другой стороны, она уже большая и знает, что он не ее папа. В замешательстве я протянул ладонь, в которую Мышка царственным жестом вложила свою ручку и сразила меня наповал: – Не парься. Ты друг моего Ивана. Он мне лучше папы. А папа должен перевоспитаться, если захочет, чтоб я с ним общалась, как с бабой Маней. Не могу ж я из-за него и от нее оказаться. Вот такое у меня роковое наследство.

Аут. Я искренне считал, что дети такого возраста слушают сказки про колобка и остальную живность и играют в песочке. А тут такая убойная харизма!

– Мышка, а свою подружку представишь нам? – не желая обделять вниманием чужого ребенка, переключил внимание любимицы на гостью.