Внебрачная дочь

Ах ты ж, черт! Испортил такой сладкий момент! Только что привлекательная девушка, о которой я думал, была окружена ореолом романтического приключения, и вдруг бац! То же самое, что с Полиной. Легкий налет пикантности и запретности, банальный азарт – поймать курочку на первом свидании. Без внутреннего драйва. Как утренняя пробежка.

Но, к счастью, моих мыслей Ольга прочитать не могла, и я пошел дальше. Потянул за шелковый поясок, открывая доступ к телу.

– Познакомимся? Я Виктор, адвокат и доверенное лицо Зарядского, главы концерна «Омега». Это я у него тогда в бильярд выиграл, – не моргнув глазом соврал я и впился взглядом в ее глаза. Сейчас должно мелькнуть разочарование, а потом она скажет, что просто растерялась и не хотела ничего такого.

Тень разочарования, и правда, мелькнула. И я окончательно понял, что был прав в своих наблюдениях. Это не ее дом. Возможно, она риелтор и косит под хозяйку. У Черкасова она помогала Маше приносить кофе. Запросто, как ни в чем ни бывало. Бизнес-леди или жена толстосума не снизойдет до такого.

Но моему мужскому самолюбию польстило, что она не стала вырываться из моих рук и смотрела с прежним вызовом. Охотница не списала меня в утиль за то, что я не биг-босс. Но так будет честно. Если у нас зайдет дальше одной- двух встреч, а потом расстанемся, она не будет иметь претензий, что потратила на адвокатишку свое драгоценное время, и косяки неженатых олигархов проплыли мимо.

А скажи, что я практически свободный олигаршонок, личные симпатии отойдут на задний план, и она будет из кожи лезть, чтоб женить меня на себе. И это мне, ясное дело, совсем не надо.

Сейчас у нас игра пойдет на равных: привлекательная женщина и харизматичный мужчина. Без отягчающих обстоятельств – меркантильности. Хотя…

– Для простого адвоката вы слишком…, – она умолкла, подбирая слово. – Слишком самоуверенный.

– Есть такой грешок, – улыбнулся я. – Ну так я и не простой адвокат. А адвокат весьма уважаемого человека.

– И дом этот вы для уважаемого человека присматриваете? – в глазах Ольги снова включился калькулятор.

– Смотря за какую цену сторгуемся. Может, и себе оставлю. Процентов тридцать, я думаю, накинули сверх реальной цены?

– Так может, сначала дом посмотрите? – вернувшись в первоначальное состояние избалованной кошечки, моя охотница указала рукой на открытую дверь.

И я готов был уже посмотреть не только дом, но и какой-нибудь диван, как меня отвлек звонок отца.

– Да, слушаю, – поморщившись, ответил я. Сейчас опять начнет что-нибудь задвигать.

– Где тебя носит? Ты забыл, что мы сегодня встречаемся с Василевским? Надеюсь, ты все правильно решил? – в голосе послышались требовательные нотки.

Понятное дело, обсуждать свои планы на женитьбу в присутствии девушки, которую собираюсь затащить в постель, вообще не комильфо.

– Скоро буду. – коротко ответил я и виновато развел руками. Как говорят поэты, очарование момента было безвозвратно упущено.

– Оленька, не продавайте без меня. Я обещаю вернуться.

Глава 25

– Алька! Ты должна приехать ко мне! Иначе я взорвусь! – взвизгнула в трубку Булочка.

– О-о-ль, – осторожно протянула я. – Давай по факту. Что случилось?

– Я тебе говорила, что он существует? Да?!

– И что? Есть новые сведения? – я пыталась снизить градус эйфории. Чтоб не пришлось подруге потом так же бурно переживать неудачу.

– Не совсем. Представляешь? Он приехал смотреть дом! Первый откликнулся на объявление! И скажи, что это не Судьба? В Москве больше двенадцати миллионов людей, а мы встретились второй раз! Правда, он не олигарх. Только помощник. Но он такой классный! Напористый, знающий, что девки на него слюни пускают, уверенный, харизмой альфа-самца за версту несет! С ним я почувствовала себя настоящей женщиной! Маленькой и такой мягкой, податливой. Захотелось уступать.

В голосе Булочки послышались такие мечтательные нотки, что мне реально стало страшно. И больно. Потому что в описании я прямо представила Грина. Я очень хорошо помню то состояние, когда плавишься от счастья в руках любимого, чувствуешь себя мягкой волной, обнимающей надежную скалу. Хочешь раствориться в нем и отгородиться от всего мира.

И еще отчетливей помню, как потом больно отрывать с кровью любовь. Я боялась, что этот красавчик разобьет моей Ольке сердце. Ведь то, что подруга запала на него, уже прямо сигналит – она становится беззащитной. Раскрывает мягкое брюшко. И ничем хорошим это не кончится. Она слишком сильная и независимая, и такая резкая перемена меня откровенно пугала. Если человек кардинально меняется, значит, он идет против своей природы. И рано или поздно появится напряжение.

– Эй, ты чего, уснула там? – прервала Булочка мои чуть ли не старческие рассуждения о предохранении от эмоционального потрясения.

– Олька, ну ты осторожней. Не влюбляйся. Может, завтра приеду. А сейчас мы с Машей едем еще одно помещение смотреть. Решили пока в аренду взять, потом выкупить. Просто Маша хочет до свадьбы стать арт-леди, чтоб родственницы Ивана носики не морщили.