Внебрачная дочь

Булочка захлебывалась от восторга, и мне поневоле передавалось ее настроение. В конце концов! Сколько можно откладывать жизненные радости на потом? Ведь его, этого «потом», может и не случиться! Это я хорошо знала. Грин хотел отвезти меня в Италию в начале сентября, но у меня же лапки… Надо же маме помогать, и начало учебы не хотела прогуливать. Сказала, что поедем потом. А оно и не наступило. Так что жить надо Здесь и Сейчас. И Ольке я верну денежку. Сейчас у меня будет работа с зарплатой, не зависящей от выручки. Маше важен статус, и мы его ей обеспечим. Я думаю, Иван своим партнерам раздаст приглашения. Напряжем отца Лизы, пусть поучаствует, наймет блогеров. У нас все получится!

– Так в чем я должна побыть экспертом? – вернулась я к тому, с чего мы начали.

– А, да! Меня Виктор туда пригласил. Представляешь, когда я прямым текстом сказала, что я не богатенькая бездельница, а чуть ли не девочка из трущоб, он не скривил губы, не сморщил нос. В его глазах мелькнуло сочувствие. А-а-а! Я просто в ауте!

– Оль! Выходи из аута! А то мы так и не доберемся до сути.

– Ну короче! – начала было Олька, и я представила, как она, изнывая от нетерпения, ерзает на стуле или каком-нибудь кресле, и без конца поглядывает на часы. Взглядом подгоняет стрелки, чтоб быстрей бежали.

– Я хочу, чтоб ты оценила со стороны. Как он смотрит на меня, как стоит – закрывается или нет, ну там всякие невербальные знаки, вы ж учили такое. А то я себе не доверяю. Помнишь, как Золушкины сестры высасывали из пальца десять знаков внимания. Боюсь выглядеть влюбленной дурочкой.

– А что мне, надеть плащ с капюшоном, темные очки и на всякий случай прихватить зонт, чтоб им прикрыться. Иначе подумает, что за озабоченная мамаша следит за вами, – я захихикала, представив себя в роли шпиона.

– Ну нет. Издалека. Там же народу полно, вас и не видно будет. Я тебе смс-ку пришлю, куда мы будем направляться. А вы за нами. Немного пошпионишь, и развлекайтесь на здоровье. Ну ок? Я и такси оплачу, чтоб вы по метро не шастали. Договорились?

Хых, можно подумать, ей можно отказать, если она что-то решила!

Я деланно вздохнула.

– Договорились. Только без такси. Сами доберемся.

Но Булочка возражений не принимала. И мне пришлось согласиться на весь пакет удовольствий.

Правда, эти удовольствия могли стать последними щедростями от подруги, потому что такой желанный вечер поставил нашу дружбу под угрозу…

Получив смс-ку «Поднимаемся на смотровую площадку. Закрытую», мы с Улиточкой стартонули туда. Сначала я чуть не взвизгнула от восторга, как Уляшка, при виде неописуемой красоты. Москва лежала, как на ладони, и это зрелище потрясало до глубины души. То, на что мы обычно смотрим, задрав голову, сейчас казалось каким-то макетным с высоты даже не птичьего полета, а наверно, вертолетного. Страшновато было за конструкцию. Мне казалось, что эта махина держится на честном слове.

«Рабочий и колхозница», Москва-Сити, стадионы, Останкинская усадьба и даже храм Христа Спасителя! До Грина я панически боялась высоты, но он меня «вылечил». Любовь к нему перекрыла мой страх, и я, выбравшись из кабинки колеса обозрения, даже не зашаталась. Ведь я думала, что и ноги заплетаться будут и голова кружиться. А она кружилась только от счастья. В надежных объятиях Грина чувствовала себя в полной безопасности. Как бы я хотела покорить эту новую для себя высоту вместе с ним! Я вздохнула. Теперь не он меня удерживает от девчачьего «боюсь-боюсь», а наша дочь, которой я должна показывать пример.

Но ей мой пример и даром не нужен. Бесстрашно она шагнула на стеклянный квадрат пола над настоящей пропастью. Я чуть не взвизгнула, но от страха только вырвался какой-то хрип, и я потянула малышку на себя, в безопасное место.

– Мам, ну чего ты? Это ж прикольно, вон тетя стоит и не проваливается, – завозмущалась Улиточка. – Пойдем!

Я хотела объяснить ей, что да, все надежно, иначе бы никого не пускали, но слова застряли в горле. Машинально я сделала шаг вперед, подсознательно надеясь, что пугающая бездна встряхнет мои мозги и я увижу другую картину.

Но нет. В нескольких метрах от нас, совершенно непохожие на призраков или видение, на таком же прозрачном квадрате, опираясь на поручень, разглядывали столицу Ольга и мой Грин. Я допускаю существование невероятно похожих друг на друга людей. Но мускулистую руку, которая обнимает за плечи мою подругу я узнаю из миллиона. Его спину, на которой едва не трещит по швам темная футболка. Его по-прежнему небрежную черную шевелюру, его мужественный профиль с недельной щетиной.

Если б не Улиточка, которая стояла рядом со мной, я бы хотела, чтоб стеклопакет под ногами разлетелся бы на тысячу осколков. Таких, в которые снова превратилось мое сердце.